Особенно в этой связи нам хотелось бы выделить подвиг российских декабристов - революционеров, выступивших (рассуждая теоретически) с позиций умеренного (по сегодняшним меркам) либерализма, но ставших в своих действиях подлинными героями борьбы за позитивное освобождение Человека. Их цели, мотивы их действий лежали прежде всего в поле подлинно человеческих качеств. Ими не двигало ни стремление к повышению своего социального статуса (многие руководители восстания и без того принадлежали к элите дворянства), ни жажда наживы, но интенции социального освобождения, стремление к продвижению (в меру тогдашних весьма скромных возможностей) российского общества по пути к «царству свободы». Более того, в отличие от проповедующих невмешательство в объективные процессы либералов ХХ века, декабристы с самого начала и до конца действовали (вспомним, как они держались на эшафоте, что они делали в тюрьмах, на каторге, в ссылке) как ассоциированные преобразователи общественных отношений, социальные творцы. Тем самым в своих целях и действиях декабристы объективно ушли далеко вперед по отношению к относительно узким задачам антифеодальной революции в России, став борцами за социальное освобождение Человека. Именно поэтому, мы думаем, так не любят вспоминать о них нынешние либералы и так помнят о них подлинные коммунисты.
Пример № 2. Известная работа К. Поппера «Открытое общество и его враги» является одним из наиболее мощных теоретических «доказательств» правомерности либерализма и утопичности (а также реакционности) марксизма как одной из самых опасных теорий, ведущих к «закрытости» общества. Работа содержит систему аргументов, призванных доказать теоретически и с отсылками к историческим фактам, что «открытое общество» по всем основным параметрам и во всех основных сферах (экономике, политике, духовной жизни) эффективнее, демократичнее, гуманистичнее закрытых. Оставим пока в стороне доказательность аргументов Поппера (хотя их, конечно же, можно и нужно оспаривать) и обратим внимание на его методологию: наш суперлиберал по сути стремится доказать (1) познаваемость исторического развития и (2) наличие прогресса (ибо иначе в чем превосходство открытого общества перед закрытым?), т.е. использует. марксистский подход к исследованию истории313.
Более того, став идеологией истеблишмента «первого мира» (прежде всего США), идеи открытого общества опять же превратились в материальную силу - силу вооруженных «акций», направленных на привнесение (при помощи ковровых бомбардировок, напалма, «особо точного оружия», государственных переворотов и других «либеральных» методов) принципов открытого общества во Вьетнам, Никарагуа, Чили, Югославию.
Нам менее всего сейчас хочется сводить дело к осуждению «либерализма крылатых ракет». В данном случае перед нами стоит другая задача: показать, что либерализм de facto стремится познать законы истории, доказать правомерность именно своих представлений об этих законах и, более того, активно воздействовать на исторические процессы, исходя из этих своих представлений (а прежде всего исходя из интересов социальных сил, всячески пестующих и насаждающих либеральные представления).
Пример № 3. Не менее известная в 1990-е годы (хотя ныне уже вышедшая из моды) книга Ф. Фукуямы «Конец истории» вообще вернула нас к гегелевской методологии философии истории (а идея свободы как познанной необходимости восходит именно к Гегелю, хотя великий немецкий диалектик трактовал эту категорию много сложнее314; причем позаимствована оказалась не диалектика, а конъюнктурный вывод Гегеля о том, что история может достичь конца, придя к некоему идеальному государственному устройству: каждому ученому, даже великому, иногда хочется польстить государю). Фрэнсис Фукуяма именно в этом решил последовать примеру своего учителя, «закрыв» открытое общество в его социовременном измерении, путем. обнаружения нового абсолютного идеала - неолиберальной модели, базирующейся на власти ТНК, НАТО и других «сил освобождения» (не будем забывать, что «либерти» означает «свобода»). Так «познание законов истории» (вывод о крахе коммунизма) опять было использовано для (1) понимания окружающей действительности и (2) выработки нового геоэконо-мического и геополитического курса «большой семерки»315.
313
Системная критика аргументов Поппера дана в книге: Бузгалин А.В. «Анти-
Поппер» (Социальное освобождение и его друзья). М., 2003.
314
Для Гегеля свобода есть разрешение противоречия между необходимостью и случайностью через субъективизацию (но не просто познание) субстанциональности (см.: ГегельГ.В.Ф. Наукалогики. Т. 2, М.: Мысль, 1971. С. 225;ср.:Ленин
В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 148; Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20. С. 624).
315
Впрочем, как известно, сам Ф. Фукуяма с сожалением говорил о наступлении «конца истории», надеясь, что хотя бы свойственная этому периоду скука приведет к его взрыву.