Так, интенции перехода от крепостничества к наемному труду и потребности в увеличении прибавочного продукта и росте нормы эксплуатации вызывают к жизни промышленную революцию и дальнейший научно-технический прогресс, а значит - развитие науки и образования. Смена примитивных форм тоталитарного политического и идеологического господства на более тонкие и в то же время более мощные либеральнодемократические предполагает определенный прогресс обществознания и искусства.
Эти простейшие примеры подталкивают нас к выделению (пока что в качестве гипотезы, обоснование которой лежит за пределами данного текста) некоторых закономерностей во взаимодействии креатосферы и мира отчуждения.
Первая обусловлена содержательной противоположностью творчества и отчуждения. Это обратно пропорциональная нелинейная зависимость между мерой развития и общественной востребованности творчества в какой-либо из сфер социальной жизни (и жизни индивида - его ценностей, мотивов и т.п.), с одной стороны, и ролью механизмов отчуждения (например, рынка) в регулировании этих сфер. Эту связь можно сформулировать и несколько иначе: чем больше творческий потенциал деятельности (ее ценность как всеобщего универсального блага) и чем менее значимы для ее субъекта отчужденные мотивы и ценности (деньги, власть и т.п.), тем больше может и должна быть роль неотчужденных форм организации этой деятельности и, в частности, мотивации ее субъекта.
Эта связь носит мерный характер (т.е. предполагает учет и качественных, и количественных параметров) и будет рассмотрена подробнее во II томе, где будут выделены противоречия творчества и одной из социальных форм отчуждения - рынка. Там же будут приведены примеры такой зависимости: большая роль рынка в жизнедеятельности шоу-бизнеса, чем «высокого» (кстати, в лучших своих проявлениях вполне общедоступного - вспомним стихи Пушкина, музыку Дунаевского, фильмы Бондарчука, романы Шолохова.) искусства, или в организации прикладных опытно-конструкторских разработок по сравнению с фундаментальной наукой, или обучения прикладного специалиста в соотношении с воспитанием и образованием Человека как свободно и гармонично развивающейся личности.
Вторая зависимость является в некотором смысле следствием первой и характеризует связь меры развития творческой деятельности со спецификацией прав собственности: чем больше творческая ценность (всеобщность) некоторой деятельности и ее результатов (как процессов -продуктов прямого и опосредованного культурой диалога творца со всем [в потенции] миром креатосферы, тем меньше возможность и необходимость спецификации прав собственности на такой «продукт».
Эта закономерность, хотя и выглядит замысловатой, на самом деле отражает достаточно очевидную и эмпирически постоянно наблюдаемую связь: фундаментальные ценности науки и искусства, педагогики и морали принадлежат всем (как теорема Пифагора, симфонии Чайковского, опыт Корчака или Макаренко); права собственности на них принципиально неспецифированы; в то же время особые прикладные разработки или произведения массовой культуры могут находиться в частной собственности, а права на них закрепляться некоторым образом. При этом, однако, противоречие всеобщности феномена культуры и частной собственности будет либо разрушать (например, в виде приобретения нелегальных копий) права частной собственности, либо тормозить развитие креатосферы (ограничивая доступ к всеобщим ценностям всех тех, кто не может получить эти права (купить лицензионный диск или попасть в дом к хозяину частной коллекции), либо вызывать и то, и другое, там и тогда, где и когда собственность вторгается в пределы креатосферы340.
Наконец, сказанное позволяет выделить и третью взаимосвязь -между (1) мерой ценности творческой деятельности (и, соответственно, «мощью» ее воздействия на общество), (2) глубиной и масштабами отчуждения и (3) мерой востребованности последним творчества (например, тем, насколько научно-технический прогресс необходим для «прогресса» гегемонии капитала): чем более развиты параметры (1)-(3), тем выше угрозы человечеству со стороны творчества в мире отчуждения (ниже мы эту связь назовем «стрелой Аримана»).