Для Р.С. Гринберга характерно также внимание к связи этой проблемы с вопросами социальной справедливости (см.: Гринберг Р.С. Свобода и справедливость: российские соблазны ложного выбора. М., 20i2; Гринберг Р.С. Результаты экономических реформ в постсоциалистических странах // Проблемы теории и практики управления. 20i3. №3), а Д.Е. Сорокин связывает даную проблему с общими контурами стратегии России и ее ^
то, что этот термин означает в строгом категориальном поле, о котором мы писали выше, т.е. не [вос]создание индустриальных технологий, а нечто иное, как правило, определяемое через описание ряда сфер, где требуется приоритетное развитие. При этом оказывается, что речь идет не столько об индустриализации в том или ином смысле, сколько о восстановлении и приоритетном развитии несырьевого материального производства. Согласитесь: воссоздание индустриальных технологий, т.е. 3-го и 4-го технологических укладов, и приоритетное развитие названных производств - это «две большие разницы».
При этом (2) вопрос о том, какими будут господствующие технологии и содержание труда в этих отраслях остается гораздо менее акцентированным, нежели приоритет несырьевого материального производства как такового. Безусловно, наши оппоненты не возражают против прогресса высоких технологий (особенно это характерно, повторим, для работ С.Ю. Глазьева), но главную задачу видят в ином: восстановить материальное производство СССР (отсюда и сам термин - реиндустриализация)i.
Такая «терминологическая некорректность» приводит к тому, что реальные практические задачи, выдвигаемые сторонниками этого курса), начинают тяготеть в силу ряда причин (о которых ниже) именно к строгому смыслу понятия «реиндустриалицазия» и в результате такие оппоненты неолиберального курса оказываются сторонниками консерватизма, хотя пишут они (как, например, С.С. Губанов) о прогрессивном курсе. Консерваторами же они являются прежде всего потому, что ориентируют стратегию на приоритет пусть обновленной, но в основном прежней структуры производства и, как мы увидим ниже, характерной прежде всего для ХХ века вертикально интегрированной государственной собственности и, соответственно, опору на власть партийного государства, государственную власть партии социального большинства, партии вертикальной интеграции собственности2.
^ преемственность с историческим опытом развития нашей страны (см.: Сорокин Д.Е. Стратегические ориентиры экономического развития России. М.: Алетейя, 20i0). Один из первых разработчиков этой проблемы - С.Д. Бо-друнов - предлагает и конкретные формы такой интеграции в НПО-кластерах (см.: Бодрунов С.Д. Российская экономическая система: будущее высокотехнологичного материального производства // Экономическое возрождение России. 20i4. №2; Бодрунов С.Д. Формирование стратегии реиндустриализации России. СПб., 20i3). С.С. Губанов вообще предпочитает использовать иной термин - «неоиндустриализация» (см.: Губанов С.С. Системный выбор России и уровень жизни // Экономист. 20ii. №ii).
: Говоря о «неоиндустриальном консенсусе России», С.С. Губанов подчеркивает необходимость наследования лучших достижений СССР и выбор в пользу вертикально-интегрированной, государственно-корпоративной формы собственности (см.: Губанов С.С. Системный выбор России и уровень жизни // Экономист. 20ii. № ii).
2 Губанов С.С. Неоиндустриализация России и вопрос о собственности. М., 20i2.
На экономическом языке это означает ориентацию на постепенное воссоздание прежде всего традиционных отраслей материального производства - тех, что действительно были основой экономики предыдущего века. В частности, речь идет о воссоздании станкостроения, автомобилестроения, сельскохозяйственного машиностроения, максимум -ВПК, авиастроения и космической промышленности497.
«Естественно», что (3) в работах наших оппонентов такие сферы, как образование, здравоохранение и наука оказываются на втором месте: им посвящено гораздо меньше текстов, а многие программные статьи о них вообще как бы забывают (случайно? Или из-за нехватки объема?). По сути дела о них пишут как о некоторых вторичных сферах, которые должны производить здоровых и грамотных рабочих и инженеров, а также содействовать повышению производительности труда в основных отраслях материального производства. Остальные отрасли креатосферы (культура, рекреация общества и природы и т.д.), как правило, вообще не упоминаются.
497
Как мы уже отметили, в работах С.Ю. Глазьева акцент делается на ином -высокотехнологичном производстве вообще, в том числе на новых (нано-, био- и т.п.) производствах, образование упоминается, но специально не рассматривается, а про остальные отрасли креатосферы крайне редко говорится. Но и это скорее исключение. С.С. Губанов уже пишет о высокотехнологичном содержании традиционных секторов; для него «фундаментальным условием первостепенной значимости» является развитие прежде всего «первоклассного и высокоавтоматизированного машиностроительного комплекса». В работах многих других авторов акцент на качестве технологий вообще исчезает.