На съезде в Го[759] перед Вэем, сыном правителя владения Чу, шли два человека, державшие в руках, копья.
Когда Гунсунь Гуй-шэн[760], [дафу] владения Цай, и Хань Ху[761], [дафу] владения Чжэн, встретились с Шусунь Му-цзы, Му-цзы сказал: “Сын чуского правителя выглядит прекрасно[762], он похож не на дафу, а на правителя”. Чжэнский Цзы-пи сказал:
“Перед ним шли люди, держащие в руках копья, и это [даже] ввело меня в заблуждение”. Цайский Цзы-цзя возразил: “Чу большое владение, княжич Вэй занимает в нем должность главного помощника[763], разве нельзя, чтобы перед ним шли люди с копьями?”
Му-цзы ответил: “Это не так. Сыну Неба полагаются отважные, как тигры, воины[764], которые изучают военные правила. Чжухоу полагаются храбрые воины[765], которые защищают их от несчастий. Дафу полагаются колесницы для сопровождения правителя, чтобы они выполняли даваемые поручения. Чиновникам полагаются две повозки, чтобы они спешили с выполнением приказов.
Ныне [княжич Вэй] является дафу, но он приготовил для себя одежду чжухоу, что указывает на стремление [к захвату владения]. Если бы у него не было такого стремления, разве он посмел бы приготовить для себя одежду [чжухоу] и встретиться в ней с дафу других чжухоу?! Он не вернется во владение как дафу. Ведь одежда — рисунок, показывающий [внутреннее стремление] сердца, и [связь между одеждой и сердцем] можно уподобить панцирю черепахи[766]. Когда его прожигают изнутри, снаружи обязательно появляется узор. Если чуский княжич не будет предан правителем смерти, он не станет больше [в качестве дафу] собирать чжухоу, [а будет поступать как правитель]”.
Вернувшись во владение, княжич Вэй убил цзяского Ао[767] и вступил вместо него на престол.
Во время съезда в Го, когда дафу чжухоу, собравшиеся для подтверждения имевшегося договора, еще не разъехались, Цзи У-цзы напал на владение Цзюй и захватил город Юнь[769], о чем цзюйцы сообщили съезду. За это чусцы хотели убить Шусунь Му-цзы[770]. Юэ Ван-фу из владения Цзинь просил Му-цзы отдать ценности, [чтобы откупиться от наказания], сказав: “Я похлопочу за вас перед владением Чу”. Однако Му-цзы не отдал ценности.
Лян Ци-цзин[771] сказал Му-цзы: “Ценности помогают защитить себя [от опасности]. Отдав ценности, вы можете избежать смерти, так почему же вы жалеете их?”
Му-цзы ответил: “Этого вам не дано знать. Я получил приказ правителя принять участие во встрече для обсуждения важных дел, однако мое владение совершило преступление, и если я с помощью ценностей стану спасать свою жизнь, это будет означать, что я принял участие в съезде в личных целях. Поистине, если [в дальнейшем] опять возникнет подобная ситуация, разве не может случиться, что снова будут отдавать богатства [ради спасения жизни] и осуществлять [таким образом] личные желания? Хотя моя жизнь и может быть спасена как быть с делами, которые возлагают на нас правители? Ведь [если я поступлю так], в дальнейшем непременно найдутся люди, которые последуют за мной и станут говорить, что так уже поступил сановник правителя. Таким образом, мое стремление найти приют телу станет законом для [сановников] правителей. Именно поэтому благородные мужи опасаются действий, ведь если их действия окажутся несправедливыми, они могут стать [в дальнейшем] руководством для других, что ясно покажет допущенную ими несправедливость. Мне не жалко ценностей, но мне ненавистна мысль о несправедливости. К тому же преступление совершено не мною, поэтому если я и буду казнен, разве [справедливости] не будет нанесен ущерб?”
[Услышав слова Шусунь Му-цзы], чусцы помиловали его.
Когда Му-цзы возвратился во владение, Цзи У-цзы устроил в его честь угощение, но он не выходил из дома до полудня. Слуга [Му-цзы][772] сказал: “Нужно идти”.
Му-цзы ответил: “Я не страшился казни, так как хотел укрепить балку, [поддерживающую наше владение][773]. Ведь когда ломается балка, рушатся стропила, и я опасался, что буду раздавлен. Поэтому и говорил [себе]: пусть я погибну на чужбине, но защищу свой род во владении, после чего можно и умереть. Если ныне, избежав большого позора, я не совладаю с мелким гневом [против Цзи У-цзы][774], разве меня можно будет причислить к способным?”
759
После смерти чуского правителя Кан-вана на престол вступил его сын Цзюнь, которого называют Цзя-ао. На третьем году правления Цзя-ао назначил княжича Вэй на должность
763
Главный помощник
764
765
766
Панцири черепахи употреблялись при гаданиях. Их прижигали с внутренней стороны, отчего на наружной стороне появлялись трещины, по которым делались предсказания.
767
Цзяский Ао — Ао, сын чуского правителя Кан-вана, был похоронен в Цзя, поэтому он и назван цзяским Ао. Как пишет Сыма Цянь, «На четвертом году правления Цзя-ао княжич Вэй выехал послом во владение Чжэн, но услышав в пути, что Цзя-ао заболел, повернул обратно. В двенадцатой луне в день
769
Юнь — город во владении Цзюй, находившийся к северу от совр. уездного города Ишуй в пров. Шаньдун.