На одном из совещаний в ЦК ВКП(б) в феврале 1930 г. Г.К.Орджоникидзе на вопрос «Есть ли перегибы?» отвечал: «Есть и есть безобразные... Что вызывает у крестьян отрицательное отношение? Это бесшабашное желание обобществить все и вся... В самом деле — на кой черт ку-рей обобществлять?! Мужики были страшно обеспокоены, когда услыхали, будто бы собираются обобществлять курей. В одном селе мужики, узнав об этом, зарезали 125 кур, купили водки и выпили под курей: «Хоть напоследок поесть курочки...»
И далее Орджоникидзе продолжал: «Насколько там наши ребята сагитированы «Правдой», что когда я об этом говорил, один из них, секретарь РК, написал нашему работнику: «Слушай, Цылько, кажись Серго или ошибается, или черт его знает, не поймешь!..»
По-моему, надо по перегибам ударить»[80].
О недостатках руководства ЦК и «Правдой» колхозным строительством и особенно в вопросах обобществления говорили М.И.Калинин и другие участники совещания. Так, например, Калинин утверждал, что «на местах делают тот необходимый минимум ломки, без которого обойтись нельзя. И в этом отношении поступают более правильно, нежели иной раз проповедует «Правда»[81].
В своих передовых статьях «Правда» по указанию Сталина призывала к скорейшему проведению коллективизации. 3 февраля 1930 г. она писала: «Последняя наметка коллективизации — 75 процентов бедняцко-середняцких хозяйств в течение 1930-1931 года (хозяйственного.— Авт.) — не является максимальной». All февраля 19.30 г., обосновывая возможность перехода к практической работе по ликвидации кулачества как класса, указывала на такие факторы, как наличие материальной базы «для замены крупного кулацкого производства крупным производством колхозов» и переход в последнее время к «более высоким формам обобществления».
Безудержная гонка темпов коллективизации, полное обобществление крестьянского скота в колхозах привели к резкому сокращению поголовья крупного рогатого скота, свиней, овец. Так, в 1929/30 хозяйственном году поголовье крупного рогатого скота в стране сократилось на 14,6 млн голов, свиней — на одну треть, а овец и коз — более, чем на одну четверть[82]. В дальнейшем, несмотря на постановления ЦИК и СНК СССР от 16 января 1930 г. («О мерах борьбы с хищническим убоем скота»), сокращение поголовья скота продолжалось.
Под нажимом сверху местные органы власти и прежде всего сельсоветы вынуждены были при проведении коллективизации нарушать принцип добровольности и широко практиковали администрирование и насилие. Да и как они могли поступить иначе, если получали такие распоряжения: «Коллективизировать все население во что бы то ни стало! Раскулачить не менее 7% всех крестьянских хозяйств! Все выполнить к 15 февраля без минуты отсрочки» (Глазовский район, Удмуртская АССР)[83]. В Екатерининском районе Аткарского округа Нижне-Волжского края на председателей сельсоветов возлагалась персональная ответственность за 100%-ную коллективизацию населения в течение двух недель.
В целях еще большей активизации деятельности местных советов по проведению сплошной коллективизации по решению Президиума ЦИК СССР от 16 февраля 1930 г. в деревню направлялось 7200 членов городских советов, главным образом в зерновые районы страны. Кроме того, зимой и весной 1930 г. из городов и промышленных центров было направлено около 180 тыс. человек. На всесоюзном совещании представителей районов сплошной коллективизации (январь 1930 г.) зав. Отделом агитации и массовых кампаний ЦК ВКП(б) Г.Н.Каминский (председатель Колхозцентра в 1927-1929 гг.) прямо призвал к ускорению темпов коллективизации, не взирая на перегибы[84]. 10 февраля И.В.Сталин в «Ответе товарищам свердловцам» советовал «усилить работу по коллективизации в районах без сплошной коллективизации»[85].