Вычеркнул Сталин также и пункт о том, что «указанные мероприятия имеют своей задачей не только улучшение материального положения колхозника, но и всемерное распространение поголовья путем выращивания всего молодняка колхозников». В этих целях колхоз заключает с каждым колхозником договор, по которому колхоз берет на себя обязательство снабжать колхозника необходимыми кормами в счет трудодней, а колхозник берет на себя обязательство выращивать свой молодняк до определенного возраста[130].
Неудивительно, что практическое значение мартовского постановления ЦК оказалось ограниченным: осуждалось принудительное обобществление скота колхозами, но не прекращалось принудительное изъятие скота в порядке государственных заготовок; не было принято никаких мер, обеспечивающих реальную возможность содержать скот на личном подворье колхозников.
Наглядное представление о том, какое положение было в деревне в связи с политикой мясозаготовок, дают, например, письма члена ЦКК ВКП(б) В.Г.Фейгина Г.К.Орджоникидзе (9 апреля 1932 г.) и М.А.Шолохова И.В.Сталину (20 апреля 1932 г.).
В письме В.Г.Фейгина сообщалось, что в обследованных им селах Барабинского района Западно-Сибирского края только 20-30% колхозников имеют коров, остальные — бескоровные. «Районные работники, — писал Фейгин, — преисполнены веры в то, что совхозы и товарные фермы колхозов сумеют обеспечить уже в настоящем году необходимой продукцией, и выражают мысль, что с частным хозяйством колхозников вообще надо прикончить. Мне думается, что надо принять все меры к тому, чтобы росло частное хозяйство колхозников в его животноводческой части, иначе нет выхода из того периодического дефицита в продуктах, который мы имеем сейчас...
Настроение чрезвычайно скверное. В связи с голодом и с тем, что изымают последних коров по контрактации — в итоге чего колхозник не имеет ни хлеба, ни молока. Все это я видел собственными глазами и не преувеличиваю. Люди голодают, питаются суррогатами, обессиливают и, естественно, настроены при этих условиях далеко не доброжелательно. Такого настроения, какое сейчас в деревне в связи с голодом и изыманием последней коровы и последних овец по контрактации, я давно уже не видел... При приезде в Москву попытаюсь попасть к Сталину и об этом сообщить ему или же, если он не сумеет урвать время, напишу ему письмо... Мне кажется, что совершенно необходимо, чтобы этим делом занялся Сталин»[131].
Однако Сталин его не принял, и на письмо не ответил.
Еще более резким было письмо М.А. Шолохова И.В. Сталину (20 апреля 1932 г.). Приводим его почти полностью:
«Тов. Сталин!
Постановление ЦК «О принудительном обобществлении скота» находится в прямом противоречии с планом мясозаготовок на 1932 г. по Вешенскому району. Судите сами: по району имеется коров в колхозном обобществленном стаде — 2025, в личном пользовании колхозников — 6787, у единоличников — 516, всего — 9328.
Овец и коз — в обобществленном колхозном стаде — 4146, у колхозников — 5654, всего — 9800. План же мясозаготовок на 1932 г. следующий: по крупному скоту — 12 058 ц, по мелкому — 2256 ц. К этому надо добавить «накидку» на второй квартал, полученную из края 14 апреля, по крупному скоту — 362 головы, по мелкому (овец, коз) — 3898 голов.
Гулевого скота старше двух лет по всему району имеется лищь 81 голова, выбракованных быков в этом году нет (поголовье рабочих быков резко уменьшилось, т. к. в прошлом году около 4 тыс. быков было сдано на мясозаготовку), следовательно, план по крупному скоту надо будет выполнять целиком за счет стельных или отелившихся коров... Для того, чтобы выполнить мясозаготовительный план, надо будет сдать примерно 4883 коровы и 8410 овец. На 13 629 дворов, имеющихся в районе, останется коров (за исключением обобществленного стада) 2420 штук, овец и коз, со всем с обобществленным поголовьем, 1390.
В конце первого квартала по району началась интенсивная закупка (заготовка) скота. И с первых же дней по всем колхозам колхозники стали оказывать решительное сопротивление: коров начали запирать в сараи, постоянно держать под замком, а покупающих встречать с кольями. Продавать последнюю корову (во всем районе на 13 629 хозяйств на 1 февраля было только 18 двухко-ровных хозяйства) никто не изъявлял желания, тогда на собраниях селькомиссии стали просто обязывать того или иного колхозника сдать корову. Колхозники отказались от добровольной сдачи, тогда соответственно перестроились и сельсовесткие работники: покупка коровы обычно производилась таким порядком: к колхознику приходило человек 7-8-12 «покупателей», хозяина и хозяйку связывали или держали за руки, тем временем остальные из «покупателей» срывали замок и на рысях уводили корову.