Чтобы достичь этой цели, мы проведем тщательное и всестороннее исследование страсти. Обсудим порождающие ее биологические и психологические факторы и расскажем истории из жизни страстно увлеченных своим делом людей. Одни истории будут в высшей степени позитивными – как у олимпийской пловчихи Кэти Ледеки или великого инвестора Уоррена Баффета, – другие станут предостережением, например, как у знаменитого бизнесмена-мошенника Джеффри Скиллинга из Enron и бейсболиста Барри Бондса. Мы оспорим преимущества «сбалансированной» жизни; рассмотрим, как самосознание предотвращает сожаления о прошлом; обсудим огромную важность нарративов, или историй, которые мы рассказываем о себе. Вы узнаете, что страсть нельзя пускать на самотек, а нужно целенаправленно контролировать. Но прежде чем все это сделать, чтобы заложить фундамент для жизни со страстью в ее наилучшем проявлении, нам необходимо понять ее истоки. И начнем мы с путешествия в те далекие времена, когда впервые зародилось это понятие.
• Все советуют нам найти свою истинную страсть, но никто не объясняет, как это сделать и, тем более, как с нею жить.
• Хотя в большинстве случаев страсть начинается как нечто позитивное, со временем все нередко меняется к худшему.
• Не управляя своей страстью намеренно, вы рискуете:
– стать рабом признания и результатов;
– подвергнуться эмоциональному выгоранию;
– мучиться сожалениями о прошлом;
– лишиться радости.
• Умение активно управлять своей страстью способствует улучшению здоровья, достижению счастья и большей удовлетворенности жизнью.
• Иными словами, есть хорошая и плохая страсть. И то, какой оттенок она примет, во многом зависит от вас.
Глава 2. Эволюция страсти: от страдания к любви
* * *
Английское слово passion («страсть»), происходящее от латинского слова passio («страдание»), раньше в подавляющем большинстве случаев как раз и означало страдания, невзгоды и муки. Поначалу понятие было очень узким: слово страсть использовалось для описания страданий конкретного человека в конкретном случае, а именно страшных мучений, пережитых Иисусом Христом во время распятия. «Изначально это слово связывалось исключительно с Христом и его страданиями»[6], – объясняет профессор Тимоти Бил, заведующий кафедрой религиоведения Западного резервного университета Кейза. Одни люди считали смерть Христа трагической, другие же верили в то, что она символизирует огромную, величайшую цель – Спасение. Так или иначе, на протяжении почти тысячелетия слово passio применялось исключительно для описания страданий Христа, например страсти Христовы. В те времена пожелание человеку найти свою страсть и решительно следовать ей расценивалось бы не как поддерживающее или вдохновляющее, а как нечто опасное и губительное для жизни.
Однако с течением времени понятие страсти существенно расширилось. Начиная с XI века слово вышло за рамки религиозного контекста, и его начали использовать для обозначения всех видов страданий, мук и боли – как физических, так и душевных – и в отношении любого страждущего. Хотя значение слова «страсть» все еще сильно отличалось от нынешнего, оно уже не связывалось исключительно с Иисусом Христом. А несколько столетий спустя, когда в Европе закончились темные времена Средневековья, понятие страсти тоже лишилось своего темного, мрачного ореола. Это произошло незадолго до того, как европейское Возрождение привело к буквальному превращению слова passio в passion. Постепенно оно впитало в себя новые смыслы, переходя от страдания к ярости, затем к любви и наконец к непреодолимому желанию. Кстати, за эту трансформацию как минимум отчасти следует благодарить художественную литературу. Все началось с Джеффри Чосера, который в своем эпическом сборнике «Кентерберийские рассказы» назвал этим словом не муки и страдания, а всеохватывающую, неконтролируемую эмоцию в целом. Другие авторы, последовав его примеру, начали употреблять это понятие в совершенно новом тогда значении. Так, в 1588 году Шекспир назвал словом «страсть» не негативное, а весьма желанное для каждого человека чувство. В драме «Тит Андроник» он употребил его для обозначения романтического, любовного влечения и желания, написав так: «Насытьте страсть, от взоров неба скрыты, сокровищем Лавинии натешьтесь»[7]. Благодаря Шекспиру слово «страсть» окончательно избавилось от своего первоначального мрачного смысла, сменив его на гораздо более привлекательный и позитивный.
7
W. Shakespeare, Titus Andronicus, Act II, Scene I, http://shakespeare.mit.edu/titus/full.html.