Почти чернокожие телохранители были, очевидно, эламитами равнин. Еще и теперь в Хузестане часто можно встретить темнокожих (однако не негроидного типа) людей. Они в основном считают себя арабами и разговаривают между собой по-арабски. По всей вероятности, такой тип населения древней Сузианы получился в результате смешения темнокожих аборигенов неизвестной расы с семитами, иммигрировавшими неоднократно (с XXV в. до н.э.) большими группами из Месопотамии во времена владычества Аккада.
Воины с коричневой кожей могли принадлежать к горным эламитам, имеющим большое сходство с нынешними лурами, проживающими на севере Сузианы, и с файли-лурами, обитающими на востоке и юго-востоке Бахтиарии. Луры в подавляющем большинстве черноволосы, с коричневым оттенком кожи. Они представляют собой крепкую, приспособленную к жизни в горах породу, несколько отличающуюся более высоким ростом, чем жители долин. Но и они обнаруживают примесь чужой крови, так что их нельзя причислить к «чистым эламитам». Однако примеси в них ощущается меньше, чем у эламитов равнин, причем смешение произошло у них не с семитами, а с индоевропейскими народностями, преимущественно с персами.
Это смешение с персами привело в конечном счете к тому, что эламиты-луры разговаривают со времен средневековья на одном из иранских диалектов. Еще в 1000 г. н.э. арабские географы встречали в некоторых местах Хузестана совершенно непонятное наречие. «Хузи» был, очевидно, последним остатком эламского языка. Наименование «хузийский» восходит, кстати, еще к древнеперсидскому периоду: Дарий Великий (522-486) уже не знал названия Элам, а лишь Худжа[9]. Хузийцы принадлежали, вероятно, к эламским племенам, известным грекам Александра Македонского как уксии, которые причиняли им немало неприятностей. Горные уксии населяли землю между Бехбеханом и Фахлианом и контролировали, таким образом, дорогу Сузы — Персеполь. Когда они по привычке потребовали от войска Александра Македонского уплаты пошлины за проход по этой дороге, им было отказано. Хотя и с большим трудом, войску в конечном счете все же удалось пробить себе путь через эту область.
О будничной жизни эламитов в древние времена свидетельствуют хотя и не полно, но тем не менее весьма наглядно пиктографические изображения на печатях, относящихся к III тысячелетию до н.э. Эламские резчики раскрывают перед нами окружавший их мир, показывая людей своей страны во время самых разнообразных занятий.
Ландшафт Сузианы изображен на печатях в виде извивающихся водотоков, в которых плавают рыбы. Высоко в горах среди сосен, кедров и хвойных деревьев резвятся буйволы, горные козы и козлы. Разные животные обитают в степи или в кустарнике; они, то мирно пасутся, то спасаются бегством от льва. А вот появляется эламский охотник (рис. 2 и 3). Вся его одежда состоит из набедренной повязки, а часто он обходится и без нее. Его вооружение состоит из лука и стрел, копья или топора. В сопровождении собак эламит охотится на благородного оленя, антилоп, кабанов и даже на хищников.
На одной из печаток мы видим, как совершенно обнаженные рыбаки достают из воды черепах гигантских размеров (рис. 4), на другой — эламит вытаскивает на берег свою лодку с красиво загнутым носом (рис. 5). Хозяин лодки, вышедший уже на сушу, держит в руках прекрасный улов — два больших усача; за ним следует его подручный, неся на голове блюдо, наполненное доверху рыбешкой.
Невдалеке от города пасется крупный рогатый скот, возле коров стоят подойники (рис. 6). Пастухи загоняют коз в специально построенный глиняный хлев. Рядом с входом расположены огромные башни, а это означает, что хлев принадлежал, очевидно, дворцу или храму (рис. 7)[10]. На полях большими группами работают мужчины, они готовятся к севу, обрабатывая землю трехзубчатыми мотыгами. Эта печатка (рис. 8) относится, возможно, еще к IV тысячелетию до н.э. Изображение на ней подтверждается и археологическими находками. Роерт М. Адамс (Чкаго) отмечает, что в Сузиане той эпохи имели широкое распространение каменные мотыги, серпы из твердо обожженной глины, а также кремневые лезвия для серпов. Мотыга и серп были, таким образом, с древнейших времен главными орудиями труда эламского земледельца. Около 3000 г. до н.э. на изображениях печатей появляется плуг (рис. 9). В сельском хозяйстве заняты и женщины: на них широкие рубахи; они трудятся на финиковых плантациях (рис. 10).
9
В древнеперсидской версии ахеменидских надписей название «Элам» отсутствует. Древнеперсидским обозначением страны Элам, входящей в состав государства Ахеменидов, является Uja/Uvja (Уджа/Увджа). К этому названию возводят среднеперсидский Ху-жастан и новоперсидский Хузестан (прим. ред.).
10
На основании оттиска печати вряд лк можно говорить о принадлежности хлева дворцу или храму, тем более что на рисунке заметна лишь одна коза. Скорее всего, рисунок отражает будничную жизнь одной семьи или домашней общины (прим. ред.).