Давид Паташинский. «Вели меня поднять над мостовой…» [57] ;
Из губы прокушенной сочитсярозоватым мартовским светломалый рыбий глаз растенья-птицы,вдвое увеличенный стеклом
Валентин Бобрецов. «Белый голубь свежести не первой…» [58] ;
На высоком моральном холмемелкотравчатый выткан узор:тут гвоздичка, там папороть нежный,здесь торшер окружает светлóмисторически-алые мальвы
Линор Горалик. «На высоком моральном холме…» [59] ;
Солнечные капли часов,звездные секунды светла,черные, оранжевые,догорят дотла.
Давид Паташинский. «Сладкое вино тростника…» [60] ;
Пока пишу я, оживаю, меня танцует Саломея,ее светла сторожевая, еще, еще как я умею,но вот сегодня не могу, как кровь на утреннем снегу,как солнце в мясе переплета бескнижных, страшных облаков,как глаза выпитая сота, как перекрестие полета,как судорожно звал кого-то из комнаты для стариков.
Давид Паташинский. «Пока пишу я, оживаю, меня танцует Саломея…» [61] ;
Три кресла, стол, диван за ловлею рубинаучастливо следят. И слышится в темне:вдруг вымыслом своим, и только, ты любима?довольно ли с тебя? не страшно ли тебе?
Белла Ахмадулина. «Дворец» [62] ;
Отчего ты только створочка,а не целое окно,отчего ты только шторочка,а не целое темно?
Игорь Булатовский. «Скворушка» [63] ;
В пустоте жильяя привык к давну,и не те же ль ядни за хвост тяну?
Сергей Петров. «В пустоте жилья…» [64] ;
В отношении бедности духаТот поэт, что взирает с высотНа непаханность чудного сухаЭто, прямо сказать, – идиот.
Константин Рябинов. «Рассказ» [65].
На прочтение безличного предикатива как краткого прилагательного может влиять порядок слов:
Там будто все время идет дождьили снег. И время все темно.И ты там никуда не идешь,а все смотришь время в окно
Игорь Булатовский. «Там будто все время идет дождь…» [66].
При обычном порядке слов во фразе всё время темно тоже, конечно, можно понимать слово темно как определение к слову время, но инерция восприятия сочетания всё время как обстоятельства, синонимичного наречию всегда (а именно такую функцию оно имеет в первой строке приведенного фрагмента), все же диктует, что темно – безличный предикатив. Инверсия время всё темно существенно меняет восприятие.
В ряде случаев возникает вопрос: почему поэтам недостаточно тех признаковых существительных, которые имеются в общеупотребительном языке – Ахмадулиной не подошло нормативное слово темнота, Яснову и Бобышеву — пустота, Рябинову – сухость, Волохонскому – желтизна? Вероятно, причина здесь обнаруживается не только в производности (исторической вторичности) нормативных слов, но и в их словарной определенности, в самом факте фиксированного абстрактного значения, а также в том, что словарные существительные частично утратили живую связь с прилагательными. На эту мысль наводит словоформа светлом из стихов Бобрецова: автору понадобилось заменить исторически первичное непроизводное слово свет суффиксальным, содержащим элемент прилагательного. То есть поэтам понадобилось именно синкретичное обозначение предмета и признака.
Наиболее выразительны примеры синкретизма в таких контекстах, в которых нельзя однозначно определить часть речи.
Например, у Всеволода Некрасова:
За окном зимаЗеленая мглаСколько ты зима всего намела
Намела накрутила невпроворот
В комнате теплоВ окне стекло
Окно не окноА прямо кино —
Ничего не понятно
Всеволод Некрасов. «Ночью электричеству не спится…» [67].
Строки В комнате тепло / В окне стекло позволяют видеть в слове тепло и безличный предикатив, и существительное (в параллелизме со словом стекло, если его воспринимать как существительное). Но слово стекло читается и как безличный глагол. Примечательно, что в этом тексте появляется сентенция Ничего не понятно.