[75]. Напротив, другой исследователь о Евсевии, прежде цитированный нами Эли, сравнивая те части сочинения Евсевия, которые им написаны в качестве историка прошедшего, с теми частями, которые исполнены им в качестве современника событий, отдает полное предпочтение второй половине труда Евсевия. Он говорит: «вторая половина истории Евсевия (здесь, конечно, нужно разуметь, главным образом, VIII и ІХ-ю книги) написана в большом порядке и в более совершенном виде. Здесь больше единства в композиции, больше оригинальности, последовательности, движения, и, следовательно, больше искусства изложения. Здесь, единственно, Евсевий является истинно историком»[76]. Кто же из числа этих критиков Евсевия правее в суждении о VIII книге рассматриваемого историка? Ни тот, ни другой. На защиту Евсевия против Гунцикера счел долгом выступить даже Бригер, который при других случаях является беспощадным критиком первого церковного историка[77]. Он находит, что Гунцикер несправедливо судит, считая VІІІ-ю книгу Евсевия запутанною и беспорядочною. Не к чему увеличивать, говорит он, список погрешностей Евсевия и без того не малый. Группирование материалов, замечает он, в VІІІ-й книге конечно нельзя назвать мастерским, но, во всяком случае, задача, какую поставил себе историк, совершенно понятна. Историк действительно не имеет в виду рассказывать историю гонения Диоклитиана и его преемников в хронологическом порядке, но он держится порядка, который делает ясным рассказ историка. VІІІ-я книга, по Бригеру, делится на две части, из которых каждая имеет свою тему, строго определенную и ясно обозначенную. В первой (гл. 2–13) Евсевий говорит о священной борьбе мучеников. Здесь он описывает историю борьбы (духовной) мучеников с гонителями, здесь представлены им картины из эпохи Диоклитианова преследования. Во второй (гл. 13–17) Евсевий изображает политические события oт начала гонения до прекращения его в 311 году. Эта часть, в свою очередь, делится на две небольшие половины: в одной из них он описывает историю политических отношений в течение 8-ми лет, а в другой — причины прекращения гонения при Галерии. Для доказательства своего взгляда на упорядоченность VІІІ-й книги Евсевия, автор делает некоторые весьма вероятные исправления в существующем тексте истории Евсевия, вследствие чего путаница, которую допускает Гунцикер, исчезает сама собой[78]. Бригер своими разъяснениями вообще хочет сказать, что мы не в праве требовать от Евсевия, как и от всякого другого писателя, чтобы он писал так, как мы того хотим (Гунцикер недоволен тем, что Евсевий излагает VIII книгу не в таком же хронологическом порядке, как предыдущие), но что следует оценивать достоинства и недостатки писателя, становясь на ту точку зрения, на какую становится последний. Рассматривая VIII книгу Евсевия с точки зрения его самого, мы можем находить её соответствующею тому плану, какой предначертал себе историк. Бригер достаточно оправдывает Евсевия. К тому, что сказано Бригером в оправдание Евсевия, со своей стороны мы должны прибавить еще следующее: одновременно с тем, как Евсевий писал свою VІII-ю книгу, он же составил другое сочинение, под заглавием: «о Палестинских мучениках» (Liber de martyribus Palestinae), описывавшее мучеников, пострадавших на родине Евсевия, в 303–310 годах. Сочинение это, по намерению автора, должно было служить дополнением и приложением к VІІІ-ой книге его церковной истории (в некоторых западных изданиях на этом месте оно и помещается). Труд Евсевия о Палестинских мучениках заслужил лестные похвалы со стороны Гунцикера. Он придает высокую цену этому сочинению, хвалит его за хронологическую точность, называет его «совершенно верным и ясным изображением гонения Диоклитианова», как оно происходило в Палестине, рекомендует держаться его, как масштаба при изучении известий о гонении Диоклитиана на пространстве всей империи[79]. Соглашаемся с этим отзывом. Но возникает неизбежный вопрос: каким образом один и тот же Евсевий в одно и то же время написал два сочинения (Церковную историю, поскольку она описывает эпоху Диоклитиана, и книгу о Палестинских мучениках), касающиеся одного и того же предмета, но столь различные, по суждению Гунцикера, по научному значению? Невозможно представить себе, как могло случиться, что Евсевий в одно и тоже время и почти на одну и ту же тему написал два сочинения: одно — никуда негодное, а другое — великолепное. Чувствуется, что здесь что-то не так… Написавший превосходное сочинение не мог о том же предмете написать в тоже время и ничтожное. Ясное дело, что в сочинении, которое признается негодным, по вине или не по вине автора, остается что-то просто непонятным для других… В таком именно положении очутился Гунцикер со своими взглядами на достоинства VIII-ой книги Евсевия и его же сочинение о Палестинских мучениках. Бригер достаточно показал, в чем ошибка Гунцикера, и на этом результате пока и можно успокоитьсявернуться
Hunziker. Diocletianus und seine Nachfolger. S. 124–5. 134. [Untersuchungen zur Romischen Kaisergeschichte von Budinger. B. II, Leipz. 1868].
вернуться
Какие обвинения Бригер возводит на Евсевия, этого вопроса коснемся впоследствии.
вернуться
Brieger. Zu Eusebins. Н. Е. VIII (Buch): Zeitschrift fur Kirchengeschichte. III Band, 4 Heft, S. 586–595.