Нельзя не заметить, что исследование немецкого ученого Ieep’а по указанному вопросу очень любопытно и проливает новый свет на развитие древне-церковной исторической литературы. Возликовал и сам исследователь при виде своего открытия, но он взглянул на свое открытие с такой точки зрения, которая представляется странною. Он нашел здесь повод к саркастическим отзывам по адресу древних церковных историков, принадлежащих к православной церкви. В том наблюдаемом им явлении, что православные историки заимствовали данные и сведения у арианского немецкий историк находит обстоятельство, которое будто бы с трудом заставит — слова исследователя — трезвого обозревателя этой православной литературы удержаться от смеха (risum teneatis amici — приводит известное присловие Ieep)[152]. Мы однако же решительно не понимаем, что смешного в том, если Сократ, Созомен и Феодорит пользовались Филосторгием? Подлинно было бы жалким явлением, если бы эти православные историки пользовались своим источником неумеючи, например, если бы они заимствовали у Филосторгия такие сообщения и объяснения, какие уместны были бы у арианского историка и были бы неуместны у православного; если бы они симпатизирование Филосторгия арианству, по недоглядке и неразумию, перенесли в свои труды и т. д. Но ничего такого нет. Над чем же иронизирует немецкий ученый — совсем непонятно. Напротив, не следует ли удивляться сметливости и проницательности ортодоксальных древних историков, ибо они, как теперь открылось, несомненно пользовались Филосторгием, как источником, но так искусно, что до 1884 года никто не догадывался об этом. Кажется, кроме похвалы ничего другого нельзя сказать, рассматривая отношение Сократа, Созомена и Феодорита к их арианскому источнику по церковно-исторической науке[153].
Сочинение Филосторгия, как мы знаем, в полном виде не дошло до нас и мы поэтому лишены возможности со всею точностью обследовать вопрос, с какою степенью разборчивости продолжатели Евсевия относились к этому арианскому источнику, но принимая во внимание строгую критику, с какою Сократ и его сотоварищи пользовались еще другим арианским сочинением некоего Савина, о чем мы скажем ниже, можем быть уверены, что Сократ, Созомен и Феодорит были осторожны и благоразумны при черпанье материалов из Филосторгия.
Кроме церковно-исторических сочинений, нам уже известных и служащих для Сократа, Созомена и Феодорита общим источником, таким же общим источником для них были некоторые свято-отеческие сочинения. Разумеем собственно и главным образом творения св. Афанасия Великого, представляющие из себя богатейший и драгоценный материал для истории арианства и борьбы с ним православия. Как теперь в наше время историк не может обойтись без пособия, доставляемого творениями Афанасия, так было и в V-м веке, когда жила изучаемая нами триада историков. Все они с большею или меньшею ревностью изучали произведения Афанасия и пользовались его авторитетными показаниями при изложении истории церкви IV века. В какой мере они пользовались этим источником, это яснее всего видно на примере Сократа. У него легко можно находить не менее тридцати, то выдержек, то ссылок на творения Афанасия. Из самого Афанасия в наибольшем употреблении у рассматриваемых историков были следующие: Апология против ариан, Апология о его бегстве (т. е. от ариан). Послание к брату Сераниону, послание к Африканским епископам, послание о соборах Ариминском и Селевкийском, жизнь св. Антония (Великого). Более подробные указания на заимствования трех изучаемых историков от Афанасия, думаем, будут излишни[154]. И нужно заметить, что в том случае, когда эти историки, не довольствуясь известиями, сообщаемыми о том или другом происшествии или лице в сочинениях Афанасия, передают еще какие-либо сведения, занятые из других источников или взятые из народной молвы, то эти известия, независимые от показаний Афанасия Великого, редко выдерживают критику. Так Сократ почему-то не хотел удовольствоваться теми известиями, какие сообщает Афанасий о смерти Ария и какие он, епископ Александрийский, получил в свое время от очевидца, а пожелал передать новые подробности о погибели Ария, но от этого его повествование лишь много потеряло в своих достоинствах. Рассказ Афанасия, благодаря своей естественности и простоте, остается глубоко знаменательным, а рассказ Сократа[155], вследствие множества ярких подробностей, является изукрашенным позднейшими вымыслами. Едва ли заслуживает хвалы и Созомен, который к характеристическому рассказу Афанасия о жизни св. Антония, прибавляет сведения неизвестно откуда заимствованные (I, 13)[156]. К сожалению, по каким-то непонятным причинам ни Сократ, ни Созомен, ни Феодорит не пользовались церковно-историческими материалами, заключающимися у других отцов церкви IV-го века[157], напр. у Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского. Стоит только прочесть у них историю 2-го вселенского собора, чтобы понять, как много потеряли их труды, благодаря незнакомству авторов с сочинениями Григория Богослова. Повествование их о втором вселенском соборе не имеет ни связности, ни ясности представлений о деле. Повествование их об этом соборе приобрело бы другой характер: из беспорядочного и отрывочного оно стало бы стройным и ясным, если бы они были знакомы с творениями Григория Богослова.
153
За одно их не следует похвалять (да за это и никого не хвалят) за то, что они имела в руках историка Филосторгия, но списывали из него, но никто из них не сказал об этом, даже самого имени его не упомянул.
154
Подробности можно находить относительно Сократа и Созомена — у Ieep’а (S. 110–114; 144–145), а относительно Феодорита — у Guldenpenning’a (S. 2–3; 6–8).
155
Сравнение двух рассказов сделано в нашей статье, в «Прибавл. к Твор. Св. Отц.» т. XXXI, стр. 666–7.
156
В таком же роде много примеров приведено в сочинении г. Смирнова: «Обозрение источников первого всел. собора».
157
Впрочем у Сократа (III, 23) приводится отрывок из слова Григория Богосл. против Юлиана; у Созомена почти в полном виде одно послание Григория Б. к Нектарию (VI, 27), но это исключительные случаи. Guldenpenning догадывается, что Феодорит кой-чем пользовался из сочинений Григория Б. и Григория Нисского, но если эта догадка и верна S. 56 und s. w.), — все же это представляет малую крупицу того богатства, какое заключается в сочинениях отцов Каппадокийцев.