Влора ощутила на языке знакомый привкус дыма и сплюнула в грязь. Солдаты в алых с синим мундирах выплывали из дыма и исчезали в нем. Они убирали погибших, проверяли оружие, устраивали лазарет и считали пленных. Всё делалось быстро и деловито, без грабежа, насилия, убийств, и Влора ощутила прилив гордости. Но потом её взгляд упал на тела, и невольно подумалось, каким будет окончательное число потерь с обеих сторон?
Она пробралась через обломки проездной башни, перешагнув через раскуроченные бревна, которые когда-то были крепостными воротами, и посторонилась, пропуская двух солдат с носилками. Окинула взглядом торговый город внутри форта и нервно втянула воздух сквозь зубы. Некоторым домам удалось уцелеть при обстреле, но остальные выглядели лишь немного лучше, чем административные здания.
Пограничные крепости строились так, чтобы с помощью современного оружия и лёгкой артиллерии отражать атаки пало со стрелами и устаревшими мушкетами. А никак не наоборот.
Краем глаза она заметила, как из полуразрушенного здания крадётся солдат с небольшим ящиком под мышкой. Влора наклонила голову, скорее забавляясь, чем сердясь, и попыталась припомнить его имя.
– Рядовой Добри! – наконец позвала она.
Солдат, невысокий мужчина с огромным носом и длинными пальцами, подскочил на фут и развернулся к Влоре, пытаясь спрятать ящичек за спиной.
– Мэм! – Он вскинул руку в салюте, исхитрившись выронить ящик. На землю выкатились чашки и столовое серебро.
Влора задержала на солдате взгляд, чтобы он помаялся от неловкости.
– Ищешь хозяина этого серебра, Добри?
Добри вытаращил глаза. Не отнимая руки от виска, он смотрел прямо перед собой, слегка дрожа. Влора быстро обошла вокруг него, не обращая внимания на посуду. На солдате была такая же униформа, как и на ней: кроваво-красный мундир и штаны с тёмно-синими лампасами и отворотами. Золотые пуговицы и латунный значок на лацкане: скрещённые мушкеты позади кивера – эмблема наёмной армии «Штуцерники». Униформа запылилась, брюки и рукава перепачкались сажей. Добри открыл рот, закрыл и со вздохом сдался.
– Нет, леди Флинт. Я его украл.
– Что ж, ты хотя бы помнишь, как я не люблю лжецов.
Она задумалась. Сражение было коротким, но яростным, и Добри одним из первых прорвался за стены, как только артиллерия разбила ворота. Он смелый солдат, но нечист на руку.
– Отнеси серебро интенданту для описи, а потом скажи полковнику Олему, что вызываешься три недели чистить сортиры. И не советую объяснять ему причину, если не хочешь очутиться перед расстрельной командой.
– Да, леди Флинт.
– «Штуцерники» не воруют. Мы наёмники, а не грабители. Свободен.
Она проследила за тем, как Добри собирает серебро и бредёт к палатке интенданта за стенами форта. Может, следовало наказать его, чтобы другим было неповадно? Не зря же она носит прозвище Флинт[1]? Но люди уже почти год торчат на фронтире. Бунт ей ни к чему, поэтому нужно действовать в равной степени кнутом и пряником.
– Генерал Флинт!
Она обернулась: со стороны разрушенного центра спешил молодой сержант.
– Сержант Паднир, в чем дело?
Тот отдал честь.
– Полковник Олем просит вас подойти, мэм. Говорит, что срочно.
Влора нахмурилась. Несмотря на жару, Паднир был бледен, в его взгляде сквозила тревога. Уравновешенный молодой человек под тридцать лет, чуть моложе самой Влоры, один из многих её солдат, закалённых во время Адроанско-Кезанской войны. Если он так взвинчен, значит, творится что-то неладное.
– Конечно. Уже закругляюсь и иду.
Они свернули на главную улицу городка. Влора задержалась осмотреть шеренгу пленных, стоящих на коленях на обочине под охраной горстки солдат. Все до единого были пало – туземцы Фатрасты, с огненно-рыжими волосами и бледной веснушчатой кожей. С первого взгляда она поняла, что все они селяне, а не воины.
Эта группа захватила форт Самнан, провозгласила, что он стоит на их земле, и запретила правительству Фатрасты заходить на эту территорию. Они убили десятка два поселенцев, сожгли несколько ферм – вот и всё. Достаточно мягко для мятежа.
В ответ правительство Фатрасты отправило Влору со «Штуцерниками» подавить восстание. Влора не в первый раз имела дело с мятежами на границе – фатрастанцы вообще-то неплохо платили – и полагала, что не в последний.
Несколько пленных подняли головы и безучастно уставились на неё. Некоторые смотрели сердито, кое-кто ругался на своём языке. Она не стала обращать на них внимание.