После эллинского завоевания Центральной Азии местные городские центры, по-видимому, приобрели греческие черты своего устройства - народное собрание, совет, институт гражданства, коллегии должностных лиц, филы, законы, хотя могли сохранять местные черты. По мнению В. Тарна, даже Бактры, будучи превращены в столицу Александровой бактрийской сатрапии, должны были носить название Александрии[22]. Хотя это мнение не бесспорно, оно показывает нам, что даже название говорило о внутреннем устройстве города, который когда-то был туземным. Безусловно, столица греко-бактрийского государства должна была иметь значительное греческое население[23] и, конечно, соответственное полисное устройство.
Впоследствии постепенный территориальный рост Греко-бактрийского царства диктовал центральной власти необходимость выбора таких форм управления новыми подчиненными городскими поселениями, которые могли способствовать эффективному контролю со стороны короны. Например, в завоеванных индийских городах, скорее всего, не вводились полисные порядки, характерные для Греко-Бактрии, так как в них не было такого количества эллинского населения, а во главе городов ставился наместник, опирающийся на гарнизон.
Катойкии (у латинских авторов: "колонии"), основанные еще Александром, населялись воинами. Каждый из них наделялся клером из царской земли. За пользование землей в военное время колонист был обязан служить в войске царя. Данная обязанность передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну. Держатели этих наделов, клерухи, скорее всего использовали труд рядового местного населения, и эта практика существовала на протяжении всей эпохи эллинизма[24]. Распределение клеров находилось в ведении сатрапа. Данная система существовала, по-видимому, со времен Александра и при Селевкидах.
Селевкиды основывают по большей части полисы вместо военных поселений, но обязанности поселенцев не меняются. Почву для рассуждений по этому вопросу дают документы из Месопотамии и Юго-Западного Ирана, которые четко показывают, что за пользование землей житель полиса был обязан служить в войске царя[25]. Сложно себе представить, чтобы в восточных частях государства Селевкидов, включая Бактрию, была какая-то другая система воинского набора в местных полисах. Другое дело, что в дальних восточных сатрапиях клерухи скорее защищали данные территории, нежели использовались в царских войсках для участия в кампаниях на Западе[26].
Таким образом, восточноэллинистический полис представлял особое социальное образование, порожденное своеобразными условиями эллинистического государства. Продолжая оставаться полисом, он в то же время испытал серьезные изменения в сфере отношений собственности: над коллективом собственников, т. е. полисом, появлялся верховный собственник земли, то есть царь. Собственность коллектива становится условной, полис взамен полученной земли обязан военной службой царю[27]. Поэтому в армии греко-бактрийских царей большую роль играли гражданские ополчения полисов государства. Как известно, одной из черт полиса было совпадение в принципе социально-политической и военной организации, при которой каждый гражданин полиса являлся воином, входил в состав полисного ополчения и получал в детские и юношеские годы не только гражданское воспитание, но и физическую и военную подготовку. Этой цели должен был служить институт эфебов и юношей как особых возрастных объединений.
Остается вопрос: все ли военные эллинистические поселения были превращены в полисы и основывалось ли какое-то их количество после возникновения независимого Греко-бактрийского царства? Как уже отмечалось, скорее всего, эллинских военных поселений по сравнению с количеством полисов на территории Греко-Бактрии было мало, если вообще таковые существовали. Размещение еще при Александре многих военных поселений вдоль границ показывает, что они могли исполнять роль постоянной пограничной службы.
В целом военных поселенцев можно охарактеризовать как профессиональную и социальную категорию, обладавшую определенными правами и привилегиями, занимавшую хотя и невысокое, но устойчивое экономическое и общественное положение. Различие военных поселений и восточноэллинистических полисов главным образом заключалось в отсутствии полисных институтов, большей зависимости военных колоний от царской администрации, милитаризации повседневной жизни. Военный колонист представлял собой прежде всего воина, обязанного всем своему господину, монарху.