В 1867 г. Лишин поступил в петербургское Училище Правоведения[10]. Как известно, культурная жизнь этого учебного заведения была весьма разнообразной. Стараниями попечителя, принца П.Г. Ольденбургского, воспитанники имели возможность продолжать занятия на музыкальных инструментах, которыми владели до поступления в Училище, и осваивать новые; их регулярно приглашали на изысканные представления во дворец Ольденбургского и в Итальянскую оперу, привлекали к участию в хоре. Не случайно такие выпускники как Серов, Стасов, Чайковский, без особой симпатии изучавшие собственно юридические дисциплины, смогли развить здесь именно музыкальные склонности[11]. И Лишин, продолжая совершенствоваться в игре на фортепиано у прославленного немецкого виртуоза А. Гензельта, освоил за годы учебы альтгорн и корнет, а гармонией и композицией занимался с консерваторским педагогом Н. Ф. Соловьевым. Последний, правда, имел не самую хорошую репутацию в музыкальных кругах[12], но к занятиям с Лишиным относился добросовестно и как-то, расчувствовавшись, даже изрек: «Если бы ты знал хотя бы половину моего, то был бы во сто раз больше меня»[13]. Сам же Лишин с первой встречи и навсегда был ослеплен личностью Соловьева и поверял ему все свои чаяния. Постепенно Григорий набирал музыкантский профессионализм. Серьезную будущность юному правоведу предсказал А.С. Даргомыжский, услышавший как на одном из любительских вечеров он исполнял фортепианную сонату Л. Маурера[14]. А в доме директора консерватории М. П. Азанчевского 15-летнему Грише довелось познакомиться с П. И. Чайковским (впрочем, тогда еще мало кому известным начинающим композитором): в его присутствии Лишин импровизировал на фортепиано, бойко проаккомпанировал с листа Л. Ауэру в скрипичном переложении одного из «Венгерских танцев» Брамса и вызвал всеобщие улыбки, отстаивая «огромный талант» Оффенбаха и Лекока. Он действительно очень увлекался опереттой: часто посещал спектакли с участием прославленной А. Жюдик, подружился с «королем куплетистов» И. И. Монаховым[15]. Весной 1875 г. в звании коллежского секретаря Лишин окончил Училище Правоведения и получил назначение в харьковский Окружной суд[16]. Между тем к этому времени он был уже вполне сложившимся музыкантом: в композиторском багаже имелся клавир комической оперы «Граф Нулин», сатирические куплеты, популяризируемые Монаховым, романсы, исполнявшиеся другим его приятелем - видным оперным певцом Б. Б. Корсовым, а игра Лишина на фортепиано, хотя и не виртуозная в полном смысле, «отличалась большой законченностью и техникой»[17]. Стоит ли удивляться, что по прибытии в Харьков он устроился отнюдь не в суд, куда направлялся Училищем, а... вторым капельмейстером в местную оперную труппу!
Н. Ф. Соловьев
Так началась его музыкантская карьера. За период с октября 1875 по февраль 1876 гг. он успел продирижировать операми «Жизнь за царя», «Русалка», «Волшебный стрелок», «Фауст», «Гугеноты». Бьющая через край энергия, предприимчивость, абсолютная уверенность в том, что он «нравственно обязан служить обществу своим дарованием»[18], привели Лишина к идее организации странствующей, или, как он ее называл, «летучей» оперной труппы. В качестве аккомпаниатора и дирижера он в течение двух лет объезжал с ней провинции: Белгород, Курск, Орел, Самару, Оренбург, Саратов, Тверь, Вольск, Рославль, Пензу, Казань... Из письма к Н.Ф. Соловьеву от 2 марта 1876 г.: «После распадения харьковской оперы собралось нас пятеро и, как можете уразуметь по прилагаемой афише, закатываем некоторое подобие опер. Уверяю Вас, что цельное впечатление не теряется. В одну неделю дали мы 4 спект<акля> <...> Успех полнейший <...> Публика относится сочувственно донельзя. Надеюсь, дело это благое, лучше Жизнь за царя чтобы узнали, чем смотреть Анания Пятакова, в погоню за Еленой и т.д. Как раньше никто не затеял этой антрепризы, удивляюсь[19]. Смотрят на нас совсем не как на бродячих артистов, впрочем Правоведение этому сильно помогает, ибо высшие власти на это больше, чем на что другое смотрят. Похвалите Вы нас, ведь есть за что, и не пришлете ли нам что-нибудь из «Вакулы» - поверьте, поставим добросовестно. Не думайте, что с фортеп<иано> очень жидко было, мало что пеня<ют> на отсутствие оркестра»[20]. Оперы действительно шли в сопровождении фортепиано и в сильно сокращенном виде, над чем вовсю потешалась петербургская и московская критика (в отличие от рассыпавшейся в похвалах провинциальной). Защищаясь от нападок столичного рецензента А. Грешного[21], Лишин отвечал: «Когда во многих городах будут музыкальные общества, оркестры, можно будет давать представления и более полные - покамест же <...> и такое воспроизведение Глинки и Даргомыжского во всяком случае приятнее, и, главное, полезнее, буквально тлетворной пропаганды куплетов и романсов самого последнего разбора, наводняющих программы наших провинциальных концертов»[22].
10
Согласно «Личному делу воспитанника училища Гр. Лишина», отец просил о зачислении его в младший 7-й класс на казенное содержание, но получил отказ; Григорий был определен «своекоштным воспитанником» - ЦГИА СПб, ф. 355, оп. 1, № 1840. Л. 1-3.
11
А. Н. Серов учился в Училище Правоведения в 1835-1840, В. В. Стасов - в 1836-1843, П. И. Чайковский - в 1852-1859.
12
Николай Феопемптович Соловьев (1846-1916) - композитор и критик, был пьяницей, мелочным и себялюбивым завистником. По воспоминаниям В.В. Ястребцева, ведя параллельно с Римским-Корсаковым класс композиции в консерватории, он «никогда не ставит ученикам Николая Андреевича баллов выше тех, которые, в свою очередь, его ученики получают от Римского-Корсакова»; как-то он «совершенно нечаянно восхитился мелодическою красотою романса Римского-Корсакова «Горними тихо летела душа небесами» и только потом спохватился, но было уже поздно». - Ястребцев В.В. Николай Андреевич Римский-Корсаков. - Т. 2. - Л., 1960. С. 12 и 27. Подробнее о Соловьеве см.: Очерк 40-летней деятельности. - СПб., 1909. - ОР РНБ, ф. 816, оп. 1, № 845.
15
Анна Жюдик (1850-1911) - французская опереточная певица и актриса, с 1875 г. неоднократно выступала в России, в т.ч. в бывших ее «коньком» опереттах Ж. Оффенбаха. Ипполит Иванович Монахов (1841-1877) - актер Александрийского театра, играл в комедиях, опереттах, водевилях. Обращался и к серьезным ролям - в частности, исполнением Чацкого вдохновил И. А. Гончарова на знаменитую статью «Мильон терзаний». Из-за богемного образа жизни прожил всего 34 года; Лишину, в чем-то повторившему его судьбу, было отпущено столько же.
17
Карнеев М.В. Памяти Г. А. Лишина // Театр и искусство, 1898, 14 июня, № 24. С. 435-436.
19
Странствующие по провинции оперные труппы, конечно, существовали и помимо лишинской: в описываемый период - русские антрепризы П. Соколова, П. Медведева, Н. Унковской, итальянские - Барбьери, Корбари-Неваховича, Серматтеи... Однако насытить огромный провинциальный рынок они действительно не могли.
20
ОР РНБ, ф. 816, оп. 3, № 2701. Упомянутый «Кузнец Вакула» - отнюдь не опера Чайковского (как хотелось бы думать), а одноименная Н. Соловьева. Представленная на объявленный РМО конкурс, она будет исполнена в Петербурге в 1880 г. (спустя 4 года после оперы Чайковского, оказавшейся победительницей) силами Музыкально-драматического кружка.
21
Под таким псевдонимом печатался журналист и драматург Александр Захарович Бураковский. Он оставил воспоминания, в которых, правда, о Липшие упомянул лишь один раз, но воссоздал окружающую его атмосферу, охарактеризовал друзей. - Бураковский А.З. Закулисная жизнь артистов. - М., 1906.