В конце первой декады июля Днепропетровск впервые подвергся воздушному налету гитлеровской авиации. Пострадали большей частью жилые кварталы, не имевшие практически никакого значения для тактических и стратегических планов германской военщины. Жертвами стали мирные жители. Но промышленные предприятия — заводы имени Г. И. Петровского, В. И. Ленина, Карла Либкнехта, ДЗМО и другие — продолжали работать для фронта.
В трудных условиях начавшейся войны доменные и мартеновские печи Петровки, ДЗМО, других заводов, конверторы и прокатные станы увеличивали выпуск продукции. В ужесточенные сроки военного времени они выпускали продукцию, необходимую для оборонной промышленности страны. Металлурги стремились на тех же производственных мощностях в условиях отдельных срывов поставок металлургического сырья дать больше металла для нужд фронта. Вся деятельность предприятий была в чрезвычайно короткие сроки перестроена на военный лад.
Тем временем вооруженные до зубов гитлеровские полчища, преодолевая упорное сопротивление советских войск, продвигались в глубь страны. Фронт приближался к Днепропетровску — цитадели октябрьских завоеваний на Украине. Все чаще становились налеты вражеской авиации. Неоднократно подвергались нападению мосты через Днепр. Фашисты прекрасно понимали их значение в организации обороны, переброски войск, создании крупных группировок для организации отпора наступающим войскам гитлеровской Германии.
Объектами нападения становились и металлургические предприятия. Их роль в организации обороны страны ни для кого не оставалась секретом.
Город на Днепре стал прифронтовым. Не зажигались, как прежде, огни его улиц, опустели проспекты, площади и парки.
В ночь на 7 августа директора заводов, секретари парткомов были поставлены в известность, что Советское правительство приняло решение в кратчайший срок демонтировать ценнейшее оборудование и эвакуировать его на Восток вместе с людьми. Об этом сообщил заместитель наркома черной металлургии П. И. Коробов.
«Зал заседаний, — вспоминает второй секретарь обкома партии К. С. Грушевой, — еле вместил всех вызванных товарищей. Я зачитал постановление ГКО об эвакуации. Выслушали его в тягостном молчании. Многие сидели, низко опустив голову. Бюро потребовало от руководителей предприятий и секретарей комитетов партии названных в постановлении городов немедленно приступить к вывозу готовой продукции и к демонтажу оборудования заводов и фабрик. Партийным и хозяйственным руководителям эвакуируемых городов вменялось в обязанность определить, что эвакуировать в первую очередь…
У меня сохранилась сводка об эвакуации промышленности области от 19 августа. К этому дню на Восток, в глубокий тыл страны, нами было отправлено 28 тысяч вагонов с промышленным оборудованием, различными товарами и зерном. Это только за две недели и только с правобережной части области!»
В ту же ночь на предприятиях состоялись совещания дирекций с участием начальников цехов и главных специалистов. На заводе имени Ленина совещание проводили секретарь парткома К. Г. Полонский и директор завода С. Е. Василенко.
Особенно трудно пришлось в баллонном цеху завода имени Ленина. Его предстояло эвакуировать в первую очередь. Уникальное оборудование должно было служить фронту на Востоке. Утром 8 августа состав из 68 вагонов вышел на станцию Горяиново, забрал 93 основных специалиста и 222 члена их семей и ушел на Восток.
Ветеран, флагман советской металлургической промышленности, — завод имени Петровского по указанию Советского правительства остановился 8 августа 1941 года. Растаяли последние дымки над высокими заводскими трубами, оборвался привычный производственный шум, остановились прокатные станы. Однако, как рассказывают очевидцы, ни одного недоката не оставалось на прокатном стане, ни одного недоработанного вида продукции на холодильниках. Пустыми остались и нагревательные колодцы всех прокатных цехов. Такое же положение наблюдалось и на других заводах. Ленинцы, например, вопреки указаниям директивных органов продолжали обработку уже прокатанных труб, говоря про себя: каждая труба — это «труба» гитлеровскому вермахту, «труба» «новому порядку», который готовили гитлеровцы Европе.
На заводе имени Г. И. Петровского пришлось закозлить доменные и мартеновские печи. Сутками не покидая цехов, петровцы снимали с фундаментов двигатели и электромоторы, грузили в вагоны насосы, кабель. Каждый день несколько эшелонов, груженных заводским имуществом, уходило на Восток. Их адреса: Челябинский и Магнитогорский комбинаты, Орско-Халиловский, Златоустовский, Алапаевский, Северский, Лысьвенский, Новосибирский, Надеждинский заводы и другие.
Эвакуацией завода руководили парторг ЦК ВКП(б) A. Н. Бакин, директор завода И. И. Коробов, главный инженер Ф. Д. Воронов, начальники цехов. До последнего дня на посту оставался главный энергетик завода П. Я. Любарский. Под его руководством отправился последний, 18-й эшелон, а с ним — последняя группа инженерно-технических работников.
К вывозу оборудования и людей приступить немедленно — таков был приказ. Трудно передать чувства людей, которым довелось это услышать. Сколько сил, труда и средств вложено в родной завод, и вот теперь все необходимо остановить, демонтировать, погрузить в вагоны и вывезти. Некоторые утешали себя: мол, обстановка на фронте может в любой момент измениться, и тогда завод останется на месте… Но вот электроэнергия отключена, механизмы остановлены, поданы для эвакуации вагоны и платформы.
На Днепропетровском комбайновом начали снимать с фундаментов станки, двигатели, электромоторы. Под тяжелые механизмы подводили катки и вручную транспортировали к месту погрузки. Семь потов сошло, пока таким способом доставили к железнодорожной ветке многорезцовые полуавтоматы, вес которых — более семи тонн. Доставить-то доставили, а как поднять на платформу? Погрузочный кран занят в другом месте, освободится через сутки. Между тем дорога каждая минута. И тут на выручку приходит рабочая смекалка. Вот под многотонным станком растет клеть из железобетонных шпал, она все выше и выше, наконец станок поднят и с помощью катков устанавливается на платформе.
13 августа 1941 года. На опустевшем руднике имени Дзержинского в Кривбассе остались руководители, группа подрывников. Подземные выработки затоплены. На станции Мудреная под парами — последний эшелон с оборудованием.
…Первой взорвали «Ворошиловку». Ее начальник B. М. Деревянко вздрогнул, бессильно опустив руки. Потом исчез в пыльной туче красавец «Гигант», за ними взлетели в воздух «Первомайская» и «Коммунар».
Они ушли последними. Ушли, чтоб сражаться с ненавистным врагом у стен Сталинграда, а потом дойти до Берлина, Вены и Праги. Ушли, чтоб добывать руду на Урале, а потом вернуться к тебе, Кривбасс.
Первый состав на Урал отправился с Днепропетровского комбайнового завода 8 августа 1941 года — на второй день после объявления эвакуации. Настало время, когда фашистские самолеты появлялись над городом не только ночью, но и днем, пытаясь поразить главную цель — железнодорожный мост через Днепр. Выли сирены, грохотали зенитные орудия, земля сотрясалась от бомб. Но даже в такие минуты рабочие не прекращали погрузочных работ. В отдельные дни приходилось отправлять на восток по два эшелона.
Пустели цехи и склады, на заводе все меньше оставалось людей. А враг приближался к городу. Уже слышны разрывы снарядов, по ночам пылает горизонт. Грузы были перевезены на левобережье Днепра. А на территории завода еще стоял подготовленный к отправке последний эшелон с оборудованием и материалами. На каждом вагоне было выведено мелом: «Орск, 19.VIII» — направление предстоящего маршрута.
Когда стало известно, что локомотив из железнодорожного депо не подадут, к составу подогнал свой маневровый паровозик заводской машинист. Все понимали, на какой риск идет он: станция не работает, обслуживающего персонала нет, семафоры закрыты, а может быть, и разрушены вместе с колеей… А что будет на мосту через Днепр? Не взлетит ли он в тот момент, когда на него войдет эшелон? Но вот дан протяжный гудок, и состав медленно тронулся. Все дальше и дальше от завода дымок паровоза. Через переплетение веток на станции поезд прошел. Перед мостом остановился. Там что-то неблагополучно со стрелочным переводом. Все, кто сопровождал эшелон, бросились на помощь машинисту. Несколько томительных минут, и поезд двигается дальше. То был последний эшелон, ушедший из города на левый берег[12].