Я купил несколько пластинок и собирался было выйти, но на улице пошел дождь. Я подождал, надеясь, что этот грибной дождь скоро закончится, однако погода не улучшалась, напротив, разошлась вовсю. Заметив, что я поглядываю на часы, владелец магазина предложил мне зонт: «Возьмите, если торопитесь». Садясь в городской трамвай по дороге из администрации, я заметил личную печать «Яно», стоявшую на сложенном зонте. «Яно — точно ведь!» — лишь теперь вспомнил я этого человека.
В киотском квартале Есида, где жило много студентов, было заведение западной кухни «Яно Сэйёкэн»[38]. Я понял, что его владелец и одолживший мне зонт мужчина из магазина пластинок — один и тот же человек. Мы виделись раньше, но ведь прошло уже целых десять лет, а потому я не смог сразу его вспомнить. А сейчас в одно мгновение на меня нахлынуло множество воспоминаний. Будучи студентом, отправляясь выпить или за покупками, я не проверял, сколько денег лежит в кошельке, и не раз мне приходилось краснеть, когда не хватало. В такие моменты хозяин «Яно Сэйёкэн» великодушно разрешал принести деньги позже, когда мне будет удобно. Фирменным блюдом ресторана считался свиной эскалоп, но и другие кушанья готовили вкусно. Особенно удавались маринованные овощи, а сельдерей всегда подавали бесплатно. Кроме того, каждый месяц владелец заведения покупал для своих клиентов новую музыкальную пластинку.
— Если задуматься, то весьма удивительно, что у вас так много пластинок с западной музыкой, которую любили студенты, — сказал я мужчине, когда зашел дней через десять, чтобы вернуть зонт.
— А, так это вы! Я сразу подумал, что мы встречались где-то раньше. Вы очень изменились, — ответил мужчина, не из вежливости, а правда меня узнав.
— У меня вообще необычная судьба… — начал он рассказ о своей жизни.
Владелец магазина поведал, что раньше был моряком — еще в детстве его наняли на судно, которое ходило в европейские страны. Он работал и кочегаром, и мойщиком посуды на кухне, и коком, а в сорок лет сошел на берег и открыл в киотском квартале Ёсида ресторан европейской кухни. Однако он слишком полагался на свои кулинарные навыки — совсем не задумывался о прибыли и будто бы удовольствия ради почти задаром кормил студентов вкусной едой из лучших продуктов. О выручке он не заботился — с каждым месяцем убытки росли, и в конце концов ресторан разорился. Когда удалось расплатиться с долгами, у него осталась только огромная коллекция пластинок, которые мужчина, не скупясь, покупал каждый месяц, чтобы ставить для студентов. Вот с ними расставаться было жаль, и при переезде в Осаку мужчина забрал пластинки с собой — впоследствии это и подтолкнуло его открыть музыкальный магазин.
— И знаете, я открыл дело в таком захолустье не потому, что надеялся заработать, а потому, что тут дешевая аренда и сборы. Эх, если уж начинаешь о таком задумываться, значит, плохой из тебя торговец, — неожиданно сыронизировал над собой мужчина. — У меня был и ресторан, и магазин пластинок, и хоть тружусь я не покладая рук, от моей работы никому пользы нет. Может, вернуться на берег тогда, в сорок лет, было ошибкой. Пожалуй, уже и жалею, что повесил эту штуку тут как украшение, — он указал на спасательный жилет, висящий на стене. — Хотя мне еще только пятьдесят три…
Не успел он договорить, как в магазин зашел мальчик со школьным ранцем за спиной.
— Симбо, поздоровайся, — сказал мужчина, но паренек быстро скрылся в глубине дома.
— Он не слишком разговорчив, — извинился мой собеседник, и голос его звучал радостно. Неожиданно он перешел на шепот: — Мальчик скоро в среднюю школу пойдет, но он тихоня, не то что я, поэтому переживаю за его результат на устном экзамене.
— У вас, кажется, двое детей… — начал я.
— Вы помните мою старшую дочь? Ей тогда было столько же лет, сколько сейчас Симбо, сейчас она уже окончила школу и работает в фирме в районе Китахама, — снова заговорил он обычным тоном.
Я собирался уйти, но в очередной раз начался дождь.
— Кажется, я приношу дожди с собой, — проговорил я, смущенно улыбнувшись, и вновь позаимствовал зонт, который пришел вернуть. Я посмеялся про себя тому, как волей судьбы зонт связал меня с этим кварталом, ведь мне придется заглянуть сюда снова, чтобы его вернуть. И если уж говорить о провидении, еще более неожиданным поворотом судьбы было само существование магазина пластинок в квартале моего раннего детства — то, как киотский Есида, где прошла вторая часть моей юности, перенесся сюда и как эти места встретились. Спускаясь под дождем по склону Кутинавы, я вспоминал о тех далеких и таких разных временах моей жизни, которые накладывались друг на друга, как изображения на фотографии с двойной экспозицией.
38
Названо в подражание токийскому ресторану «Сэйёкэн» — одному из первых заведении западной кухни в Японии, которое открылось неподалеку от Токийского университета в 1874 году.