Вот только когда я пришел в магазин, хозяина на месте не оказалось — была только его дочь, которая рассказала, что отец накануне вечером уехал в Нагою, но, к счастью, как раз в воскресенье у нее выходной, поэтому девушка смогла присмотреть за лавкой. После дальнейших расспросов она пояснила, что вчера Симбо вернулся домой, не получив на заводе отпуска. За день до этого мальчик сидел в общежитии, вслушиваясь в звуки дождя, и вдруг ощутил тоску по родному дому, и ему захотелось оказаться рядом с отцом и сестрой. Он впервые испытал такие чувства и не смог удержаться — слишком уж сильными они были. Мальчик оправдывался, мол, сам не знает, как очутился в поезде на следующий день. Однако отец его не слушал — посадил сына на вечерний рейс, даже не дав ему переночевать дома, а сам поехал вместе с мальчиком — проследить, чтобы тот доехал прямо до Нагои.
— Мне так жалко брата — отец даже на ночь не разрешил ему остаться, — сказала девушка вполне по-взрослому, под стать своим двадцати пяти годам.
Она была уже немного старовата для замужества, но в ее кристально чистом взгляде еще сохранилось выражение беззаботной молодости, и она не утратила того облика юной первокурсницы, который я помню со времен наших встреч в Киото. Меня поразили ее нежность и искренняя любовь к брату, о котором она говорила с такой теплотой, но подозреваю, что отец, которому шел шестой десяток, был привязан к сыну гораздо сильнее. Девушка рассказала, что, перед тем как сесть в поезд до Нагои, отец достал старый нож, которым пользовался в те годы, когда работал поваром, и сам приготовил сыну бэнто[45] в дорогу.
У меня на душе потеплело от этого проявления отцовской любви, но, когда дней через десять я снова наведался в магазин, владелец, лишь завидев меня, заявил, что Симбо никуда не годится, и с ходу начал жаловаться на сына. Мужчина рассказал, что мальчик вроде бы одумался и вернулся на работу, но домой почти каждый день приходят письма, в которых он пишет, как сильно скучает по родным.
— Раз уж поехал работать, какой смысл теперь думать о доме? Я вот жил на корабле с самого детства и до сорока лет, но в какие бы моря меня ни заносило, ни разу я не повел себя как девчонка! Вот он дурак! — накинулся на меня мужчина с невероятно гневными речами, которые хлестали, как розги.
Я возвращался домой уже в сумерках и, проходя мимо храмов, неожиданно почувствовал запах османтуса.
Наступила зима. Я узнал, что история повторилась: Симбо вновь вернулся домой из Нагои — его отругали и послали обратно. Мое сердце в очередной раз защемило от жалости. После этого мне долго не удавалось попасть в магазин пластинок. Время от времени я задумывался: как там поживают владелец магазина и его дочь, усердно ли трудится Симбо на своем заводе? Еще я немного волновался, ведь, наверное, хозяева магазина грустят, что их постоянный посетитель внезапно перестал заходить. Но все же я по натуре домосед, да и все мои жизненные силы уходили на работу. Я не торопился с визитом, хотя знал, что должен навестить хозяина магазина и его дочь. Но по какой-то причине холм Кутинава стал казаться мне слишком далеким. Так воспоминания о магазине пластинок унеслись в прошлое, и год подходил к концу.
В декабре всегда тянет к людям. Я уже было решил не навещать семью из музыкальной лавки в этом году, но неожиданно подумал, что с моей стороны это будет неправильно, и мной овладело непреодолимое желание увидеться с ними. А потому, хоть я был немного простужен, все же поднялся на холм Кутинава. По дороге вверх я снял маску и остановился передохнуть, а когда дошел до лавки, обнаружил, что входная дверь закрыта, а снаружи висит объявление «Мы закрыты в связи со сложившимися обстоятельствами». Решив, что хозяева внутри, я постучался, но никто не открыл. На двери висел железный замок. Это было немного странно, и я решил спросил у старика из соседней лавки с табличками, куда делась семья из магазина — переехали, что ли? И узнал, что они теперь в Нагое.
— Нагоя — это там, где живет их сын? — уточнил я.
— Верно, — кивнул старик. — Симбо все скучал по домашним и хотел вернуться, сколько бы его ни уговаривали. Его отец долго думал и в конце концов решил всей семьей переехать в Нагою к мальчику, жить с ним под одной крышей и вместе работать — тогда сын перестанет грустить по дому. Только так можно унять желание Симбо вернуться, да и самому отцу в любое время может прийти повестка на трудовые работы, так что дней двадцать назад он закрыл магазин и уехал вместе с дочерью. А она, кажется, тоже уволилась из фирмы и будет работать с братом на одном заводе. Право слово, такие они добрые, так любят своего младшего, — поведал он полушепотом.
45
Бэнто — обед, упакованный в контейнер, который японцы берут на работу, в поездку или в школу.