Каждый участник конкурса скромно кланялся судьям и, вытянувшись по струнке, смиренно играл произведение. Но когда Хисако вышла на сцену, она неловко поклонилась и, встав в расслабленную позу, начала играть, широко расставив ноги и слегка покачиваясь. Этой плохой манерой игры она словно бросала вызов скрипке. Сёносукэ, как и Хисако, был хрупкого телосложения и придумал такую манеру игры, чтобы звук скрипки был сильным. Судьи, не подумав об этом, улыбнулись, глядя на позу Хисако: уж очень она была похожа на женщину-проводника в автобусе. Но когда из скрипки девочки полилась музыка, выражение их лиц изменилось. Они не могли поверить, что человек, который сейчас играет перед ними «Ла фолиа», — тринадцатилетняя девочка.
Хисако заняла первое место. Отрыв от второго места был настолько большим, что даже судьям это казалось невероятным. Она получила премию от министерства образования. Это был успех.
Крейцер[58], который был на экзамене, сказал:
— Я слышал выступление Эльмана[59], когда тому было тринадцать, но тогда он даже близко так не играл, как эта девочка.
Лео Сирота[60] добавил:
— Даже Хейфец[61] не играл так в столь юном возрасте. — Безусловно, это была высшая похвала.
— Этот ребенок — дитя дьявола, — пробормотал Розеншток[62].
Даже люди, которые хвалили ее, не могли поверить, что это была тринадцатилетняя девочка. В то время как Сёносукэ, беспокоясь о призовых деньгах, направлялся с Хисако в бедную гостиницу, репортеры, менеджеры из кинокомпаний и звукозаписывающих студий приветствовали ее. Они называли девочку гением. Вдруг лицо Сёносуке стало серьезным, и он пробормотал:
— Гений?.. Что за чушь! Она не гений. Это все усилия и многочасовые тренировки. Я думал, что еще немного и убью ее. Это были жестокие занятия, но, к счастью, она не умерла. Это была целая жизнь. Она не гений.
В его голосе была горечь от воспоминаний о том, как когда-то ученики ушли от него из-за тяжелых занятий. Еще в нем слышался вызов всему миру, который не принимал «метод обучения Цудзи». Когда Хисако назвали гением, у Сёносукэ возникло чувство, будто он бессмысленно жертвовал собственной жизнью.
Слова мужчины заставили других почувствовать отвращение. Кроме того, когда речь зашла о концертах и записях Хисако, отец сам назвал сумму менеджеру и не отступал ни на шаг.
— Если не хватает денег, уж простите.
Слишком высокая цена за концерт девочки была названа не для того, чтобы напугать, а скорее чтобы разозлить. Это была месть Сёносукэ за собственную неудачную музыкальную карьеру. А еще — вызов коррумпированному музыкальному сообществу. Музыканты всегда находились под контролем менеджеров и сотрудников звукозаписывающих компаний. Они становились жертвами, работая в поте лица и набивая карманы своих менеджеров деньгами, сами же едва сводили концы с концами. И увидев такого Сёносукэ, менеджер просто потерял дар речи.
«Чего еще ожидать от жителя Осаки. Как подло, только о деньгах и думает, — размышлял он. — Препятствует успеху собственной дочери. Бедная девочка…» — менеджер так и не понял истинной причины такого поведения. Но одно было ясно: он был очень зол, что пришлось отказаться от девочки.
На этом закончились предложения о концертах, записях и фильмах. Отец купил билет на поезд обратно в Осаку, и из окна они увидел гору Фудзи.
— О, гора Фудзи! — Хисако высунула голову. Только один день, пока они ехали в поезде, ей не нужно было практиковаться в игре на скрипке, и она вела себя как ребенок.
— Фудзи — самая высокая гора в Японии, — певучим голосом произнесла она.
— Самая высокая гора в Японии, правда?
Сёносукэ улыбнулся, но вдруг его лицо стало серьезным.
— Ты еще далека от лучшей в Японии скрипачки! Как только вернемся домой, начнем заниматься! — тихо, чтобы дочка не слышала, пробормотал он, глядя на профиль Хисако, которая восхищенно смотрела на гору.
Ее лицо было красивым, но пугающе, болезненно бледным. Эти следы, оставленные бесконечными занятиями, не могли не заставить сердце сжиматься от боли, но теперь, когда они так явственно отпечатались на детском лице, было слишком поздно проявлять сочувствие. Глаза Сёносукэ горели холодным светом.
Безупречный
(Перевод Полины Гуленок)
58
Леонид Давидович Крейцер (1884–1933) — российско-германский пианист. В 1937 году Леонид Крейцер занял должность профессора Токийской школы музыки (в дальнейшем Токийский университет искусств), где преподавал до 1953 года.
59
Михаил (Миша) Саулович Эльман (1891–1967) — российский и американский скрипач. Основными чертами исполнительской манеры Эльмана были богатое, экспрессивное звучание, яркость и живость интерпретации.
60
Лео Григорьевич Сирота (1885–1965) — советский и американский пианист-виртуоз еврейского происхождения. В 1929 году Лео Сирота с семьей поселился в Японии.
61
Яша Хейфец (полное имя Иосиф Рувимович Хейфец, 1901–1987) — американский скрипач еврейского происхождения. Считается одним из величайших скрипачей XX века.
62
Йозеф Розеншток (1895–1985) — немецко-американский дирижер. В 1936 году воспользовался возможностью покинуть нацистскую Германию и но Транссибирской магистрали перебраться в Японию.