Дважды склонившись в земном поклоне, юноша удалился.
Женщина-оборотень
Некто Инь происходил из знатного рода Вэй. Девятый ребенок в семье, он приходился синьаньскому князю Вэю внуком по женской линии. В молодости был он повесой и бездельником, каких мало, и пристрастился к кутежам и попойкам.
Муж его двоюродной сестры носил фамилию Чжэн, имени его не припомню. С детских лет упражнялся он в ратных искусствах и тоже любил вино и красавиц. Человек бедный и одинокий, Чжэн поселился в семействе своей жены. Тут-то он подружился с Инем и стал его постоянным спутником. Вместе обошли они все увеселительные заведения.
Как-то летом в шестую луну девятого года «Тяньбао»[46] ехали они по одной из главных улиц Чанъани, направляясь на пирушку в квартал Синчан. Друзья добрались уже до южной части квартала Сюаньпин, когда Чжэн под каким-то предлогом вдруг попросил у своего друга разрешенья покинуть его, обещая встретиться с ним на пирушке. Инь поехал на белоснежном коне дальше на восток, а Чжэн погнал своего осла на юг. Въехав в северные ворота квартала Шэнпин, он нагнал троих женщин, шедших по улице. Одна из них, в белом платье, была замечательно красива. Чжэн не мог отвести от нее глаз. Он стал настегивать своего осла, то заезжая вперед, то опять отставая. В душе он горел желанием заговорить с ней, но смелости не хватало. Красавица в белом время от времени бросала на него ободряющие взгляды.
— Вот тебе раз, такая красавица и вдруг идет пешком! — наконец сказал он, заигрывая с ней.
— А что же еще прикажете делать? Ведь тот, кто едет верхом, не предлагает мне своих услуг, — с улыбкой ответила красавица в белом.
— Мой жалкий осел недостоин носить такую красавицу, и все же позвольте вам его предложить. Сам же я буду счастлив, если мне позволено будет идти следом.
И Чжэн торопливо слез с осла.
Женщины со смехом переглянулись. Спутницы красавицы подшучивали над ней и молодым человеком.
Скоро оба стали непринужденно беседовать, как старые знакомые. Чжэн пошел за женщинами на восток. Когда они достигли парка Веселых прогулок, совсем стемнело. Вдруг Чжэн увидел городскую усадьбу, обнесенную глинобитной стеной с широкими воротами, куда свободно мог въехать экипаж. Строения во дворе изумляли своим богатством.
Перед тем как войти в ворота, красавица в белом бросила на Чжэна внимательный взгляд и сказала:
— Прошу вас подождать немного, — затем исчезла в глубине двора.
Одна из ее спутниц-рабынь задержалась у ворот и полюбопытствовала, как зовут юношу. Чжэн ответил и, в свою очередь, спросил, как зовут ее хозяйку.
— Фамилия моей хозяйки Жэнь. А по старшинству она — двадцатая в семье, — пояснила служанка.
Тут его пригласили войти. Едва Чжэн успел привязать осла у ворот и положить на седло свою шапку, как увидел, что навстречу ему идет женщина лет тридцати с небольшим. Это была тетушка красавицы Жэнь. Она проводила гостя в дом.
Зажгли свечи и накрыли на стол. Чжэн с тетушкой уже осушили не один кубок вина, когда наконец появилась Жэнь, красиво убранная, в нарядном платье. Все трое вволю пили и веселились без удержу.
Было уже за полночь, когда Чжэн уединился с красавицей в спальне. Ее ласки и милые ухищрения, очарование ее голоса, смеха, движений — все это было так не похоже на то, к чему он привык. Перед самым рассветом Жэнь сказала:
— Скоро утро, вы должны уйти. Мои братья весьма известны в школах Цзяофана,[47] они служат в южном приказе и покидают дом на заре. Беда, если они заметят вас.
Чжэн условился с ней о новом свидании и ушел. Дойдя до ворот квартала, он увидел, что они еще не открыты. Неподалеку была пекарня некоего хусца, в ней горел свет и полыхала печь. Чжэн уселся под навесом лавки, разговорился с хозяином, коротая время до той минуты, пока звуки барабана не возвестят, что наступило утро.
— К востоку отсюда, вон там, видны большие ворота. Не скажете ли, чья это усадьба? — И Чжэн показал рукой туда, где стоял дом красавицы.
— Там только обветшалая стена осталась, усадьбы давно уж нет, — ответил хозяин.
— Как нет? Да я сам только что проходил мимо и видел богатый дом. Своими глазами. Что вы мне толкуете? — возразил Чжэн.
И продолжал упрямо стоять на своем. Спорили они, спорили, наконец хозяин догадался, в чем дело.
— А, теперь понимаю. Прячется там одна лисица и хитростью залучает к себе мужчин. Ее раза три видели в тех местах. Уж не она ли обморочила вас?
46
Стр. 33. «
47
Стр. 35. …