— Еще раз, хотя бы недобро посмотришь на меня и я дам тебе обратное благословение[13]. — Спокойно ответил ему шаман.
Я заметил, как воины подали своих коней чуть дальше от Буюка, даже близнецы отшатнулись от него, опасаясь, что часть возможного проклятия может коснуться и их. Баджанак криво ухмыльнулся.
Ужас, что-то сердито пробормотал про себя, но смотреть на шамана больше не стал.
Я с его помощью поднялся и сказал:
— Ничего он со мной не делал. Пришел к нему за тем, что бы он помог мне обратиться к Тенгри за советом. Благодаря ему, наш Небесный Отец снизошел до личной беседы со мной.
Я посмотрел на шамана, он в ответ одобрительно улыбнулся и потому продолжил, — о пожелании Тенгри я сообщу вам завтра, на совете вождей.
— Ни один человек не вынесет голоса Тенгри. Такое под силу самым могущественным шаманам и только вашему кагану Богра. Его наш Небесный Отец избрал из всех вас и даровал во всех его деяниях свое благословение! — Закончил вместо меня старый шаман.
Угэ подвел мне моего коня. Вскочив на него, я еще раз посмотрел на шамана и кивнул ему с благодарностью. Я знал, что завтра «Длинное ухо» степи донесет до каждой юрты слова этого старика, которого боялись и почитали все кочевники.
Я сидел, прислонившись спиной к белой кошме юрты поставленной как обычно на вершине самого высокого холма и смотрел вниз на десятки тысяч костров вокруг города Тараз, которые разожгли пришедшие на зов хана Баджанака воины.
Мне сообщили, что прибыло почти сорок тысяч полностью готовых хоть сейчас отправляться в поход канглы. Прислали свои отряды аланы и кыпсаки. Вожди последнего племени отказались признавать верховную власть кагана восточных гуннов Кокана и попросили меня принять их под свое покровительство.
— Что племянник, снова беседуешь с Тенгри? — Спросил серьезно Ужас, сев на лежащее напротив меня седло, оставленное мной после того как я расседлал своего коня, поленившись занести упряжь в юрту.
— Нет. Думаю о завтрашнем совете вождей. — Соврал я ему.
— Уже день сегодняшний, — кивнул он головой в сторону восходящего солнца, — и что же ты надумал?
Я пожал плечами:
— А у меня есть выбор? Дед мой, Баджанак, требует организовать поход на усуней. Вон, четыре тумена канглы собрал для этого. Вожди кыпсаков, саков, аланов, гуннов и даже усуней попросившихся под мое покровительство хотят войны со своими соплеменниками. Послушают они меня, если я скажу им, что не хочу воевать с родственными нам усунями?
Ужас, усмехнувшись, ответил:
— Ты сильно изменился! Нет, для тебя и раньше все племена и роды в Степи были одинаковы. Ты одинаково жестоко относился ко всем из них. Тенгри отобрал у тебя воспоминания, и ты не помнишь, как сжег аул гуннов только за то, что они отказались покидать свои кочевья и остались под властью Кокана. Не помнишь, как ты лично перерезал глотки тем семерым усуням, которые храбро сражались с твоими гуннами и сложили оружие только после того как я обещал принять их в свою сотню. Я ведь просил тебя тогда оставить им их жизни. А как ты поступил с Гюнешь? Я предупреждал тебя, что наживешь смертельных врагов. Надо было тогда отпустить ее с Саулом! Только покровительство Тенгри спасло тебя от того, что он не сумел уговорить хана сарматов Гатала от войны с тобой. И от мести ее брата Сакмана тоже. Видимо, чтобы изменить тебя, Тенгри решил отобрать у тебя память.
В ответ, я, по известным причинам решил отмолчаться.
Ужас, немного помедлив, продолжил:
— Конечно, нет. Если все вожди пришли к одному мнению, а такое бывает очень редко, то ни один каган не сможет пойти вопреки их воле. Такое было даже не под силу Великому кагану Модэ. Но, все изменилось. Сейчас прибыл посланник от Сакмана. Он сообщил, что вождь гузов Токар отказался признавать тебя каганом и присоединился к Кокану. Токара поддержали два сильных рода канглы — каспан и шамшады. Всего двадцать тысяч юрт. И потому окончательное решение на совете вождей будешь принимать ты!
Совет вождей заполнил огромный шатер, поставленный по этому случаю и проходил на удивление тихо и спокойно, без обычных споров, взаимных угроз и оскорблений. Видимо тому способствовала серьезность положения. В шатре находились хан Баджанак, вождь аланов Батразд, близнецы, Ужас, Гай, несколько высших центурионов, тысячница Айбеке, вожди канглы, кыпсаков, подвластных мне гуннов, саков и усуней. Почти все вожди поочередно высказали свое мнение. Властители степи с удивительным единодушием пришли к одному выводу, что если Кокан успеет усилить гуннами из своих западных кочевий и подвластными ему динлинами из Алтайских гор восставших гузов и двух родов канглы, то с севера нам будет угрожать, по меньшей мере, пятьдесят тысяч всадников. Ведь только гузы могут выставить десять тысяч воинов, а роды каспан и шамшады еще минимум по пять.
13
Обратное благословение — очень редкое и непопулярное у кочевников проклятие. Решившийся на это человек выставляет ладони обеих рук от себя и высказывает свое проклятие.