Гуру и ученик

Не услышав о Нём от другого, как можно

познать Его?

Но услышать о нём от другого — недостаточно,

Даже если он повторит это сотни и тысячи раз…

Он тоньше наитончайшего

И не может быть познан путём рассуждений…

Ни размышления, ни идеи,

Ни даже простое пение Вед

Не могут привести к знанию о Нём…

Удивителен тот, кто может говорить о Нём,

Удивителен тот, кто может слышать о Нём,

Удивителен тот, кто знает Его, получив

правильные знания.

(Катха Упанишада, 2)[73]

Брахман, изучивший секрет миров,

Достигаемый исполнением Закона

и проведением ритуалов,

Теряет все желания…

Ничто преходящее не может привести

к непреходящему…

Отказавшись от мира и обладая полной верой,

Он отправляется в поисках учителя,

Который откроет ему секрет Брахмана.

Контролируя свои мысли и сердце в мире,

Он получает от них абсолютное знание,

Раскрывающее ему истинную, неразрушимую

Личность (Пурушу), пребывающую внутри.

(Мундака Упанишада, 1.2)[74]

«Нарада приходит к Санаткумару и говорит: „Учитель, научи меня“.

„Сначала скажи, что ты уже знаешь, и я пойму, что к этому знанию следует добавить“.

„Я изучил Веды, Пураны и все науки. Я в совершенстве владею мантрами, я мантравид, но не ат- мавид. Я не знаю Атман, я не знаю себя. Мне сказали, господин, что тот, кто постигает себя, освобождается от печали. Я страдаю и не нахожу покоя, помоги же мне преодолеть страдание“.

„Всё, что ты изучал до сих пор — всего лишь слова“, — сказал Санаткумар и привёл Нараду к знанию тайны истинного Я, бесконечной полноты, существующей лишь в этом Я, в свою очередь пребывающем повсюду. Он показал ему другой берег[75], лежащий за пределами тьмы».

(Чхандогъя Упанишада, 7.1.)

«Я поведал тебе обо всём, что знаю,

За пределами этого нет ничего».

«Спасибо тебе, Пиппалада, спасибо тебе!

Ты помог мне достичь другого берега,

Выйти за пределы невежества».

(Прайма Упанишада, 6.75)[76]

Гарольд и Странник покинули ашрам и отправились в Тирукойилур. Там они посетили целый ряд храмов, начиная с храма Вишну, наиболее крупного и знаменитого.

Брахманы провели их по храму, рассказав легенды, с ним связанные. Храм посвящён Вишну Перумалу в форме аватары-карлика Ваманы в память о том, как царь-демон Бали, господствовавший в то время над всей землёй и даже небесами, пообещал Ему дать столько земли, сколько Он покроет тремя своими шагами. Карлик же, приняв гигантскую форму, одним шагом покрыл всю землю, вторым — подземные миры, а третьим — небеса. Брахманы прославляют этот подвиг Вишну стихами из Ригведы:

Я хочу сейчас провозгласить героические

деяния Вишну,

Который измерил земные пространства,

Который укрепил верхнее общее жилище,

Трижды шагнув, (Он) далеко идущий.

(Ригведа, 1.154.1)[77]

В вишнуитских храмах Странник никогда не чувствовал себя как у себя дома: как он часто отмечал, в них было слишком много идолопоклонства. Ему казалось, что их образы и обряды исходили из неизреченных глубин подсознания, и он не мог идентифицировать себя с ними в достаточной мере, чтобы понять их и войти в них.

С другой стороны, его всегда привлекали храмы Шивы. Пуранические легенды, сформировавшиеся вокруг образа Шивы, не способны раскрыть чистый источник глубин индуистского духа, эти мифы породившего. Шива — прежде всего Бог Любви, как говорят в Тамил-Наду. Он также — бесформенный Бог, и наивысшая форма поклонения Ему — быть неспособным атрибуировать Ему даже имя.

В храме Шивы священники также проводили посетителей по всем святилищам, щедро распределяя цветы, огонь и благовония. Гарольд остановился перед образом Шивы Дакшинамурти, к Которому испытывал особое благоговение, Странника же привлёк центральный алтарь, тишина, застывшая простота и тьма не переставали завораживать его.

Затем они присели на камень недалеко от храма. Кто-то подошёл и сказал: «Встаньте и посмотрите туда!» На северо-западе виднелся силуэт священной горы Аруначалы, казавшийся на расстоянии контуром таинственного конуса. «Именно туда, — продолжал брахман, в почтении склоняясь перед святым местом, — мы приходим в ночь Картикки, чтобы получить даршану огня». Странник также сложил руки в анджали перед тайной этой скалы, на которой юный Венкатарама, покинув отчий дом, узрел нетварный свет… Ибо Рамана, Джнянананда, Аруначала, каждый человек и каждое живое существо, включая и самого Странника, суть таинственные мурти Бесформенного; Ему принадлежат все формы и, позволяя видеть Себя в разных формах, Он постепенно влечёт Своих избранных к Себе за пределами всех форм.

73

Здесь и далее Абхишиктананда даёт достаточно вольные переводы Упанишад. Его цель — не изложить строгие научные доводы в подтверждение своей мысли, а передать дух послания священного текста. Приведём стихи, которые он, скорее всего, использовал для своей подборки, в переводе А. Я. Сыркина (Москва, Наука, 1967): «Объясненное недостойным человеком, это не может быть легко распознано — по-разному рассуждают о нем. Нет здесь [иного] пути, [если оно] не объяснено другим [человеком]; ибо оно неподвластно рассуждению, тоньше тонкого» (1.2.8).

«Этот смысл не достигается рассуждением, — лишь будучи объяснен другим [наставником], он легко узнается, дорогой» (1.2.9).

«Меньше малого, больше большого скрыт Атман в сердце этого существа. Лишенный стремлений, свободный от печали, видит [человек] это величие Атмана благодаря умиротворенности чувств» (1.2.20).

«Этот Атман не постигается ни толкованием, ни рассудком, ни тщательным изучением» (1.2.23).

«Достоин удивления наставляющий [о том], кого даже слухом многие не способны постичь; кого, даже слыша, многие не видят; искусен постигающий его, достоин удивления обученный искусным и узнавший [его]» (1.2.7).

74

См. прим. 73. Стихи из Мундака Упанишады в переводе А. Я. Сыркина (Москва, Наука, 1967): «Рассмотрев миры, приобретенные действиями, пусть брахман достигнет безразличия — не бывает несотворенного благодаря сотворенному. Ради этого распознавания пусть с топливом в руке он подойдет к учителю, просвещенному, утвержденному в Брахмане. Ему, должным образом приблизившемуся, спокойному в мыслях, умиротворенному, тот знающий пусть правдиво передаст то знание Брахмана, благодаря которому знают неуничтожимого пурушу — истину» (1.2.12,13).

«Он знает это высшее пристанище Брахмана, где ярко сияет все [сущее], сокрытое [в нем]; те мудрецы, что почитают пурушу, свободные от желаний, преодолевают семя [рождения]. Кто питает желания, помышляя [о них], тот возрождается здесь и там из-за желаний, но у удовлетворившего желания и постигшего Атмана уже здесь [на земле] исчезают все желания» (3.2.1–2).

75

Образ «другого берега», берега освобождения, упоминающегося в Прашна Упанишаде (6.8), стал лейтмотивом творчества Абхишиктананды. Его последняя книга, посвящённая санньясе и Упанишадам, вышедшая в 1975 г. (вскоре после его смерти), так и называется: The Further Shore.

76

См. прим. 73. Стихи из Прашна Упанишады в переводе А. Я. Сыркина (Москва, Наука, 1967): «И [Пиппалада] сказал им: „Вот что я знаю об этом высшем Брахмане. Нет ничего выше его“. И они восславили его: „Поистине, ты — наш отец, что переправляешь нас на тот берег за пределами невежества Поклонение высшим риши! Поклонение высшим риши!» (6.7–8).

77

Текст приводится в переводе Т. Я. Елизаренковой по изданию: Ригведа. Мандалы I–IV (2-е издание, исправленное), М.: Наука, 1999.