Гуситские войны, будучи кульминационным пунктом национально-освободительной борьбы чешского народа в средние века, составили вместе с тем важный этап в многовековой борьбе всех славянских народов против иноземной агрессии. Гуситскими войнами, в частности, надолго были ослаблены силы наиболее жестоких и упорных врагов славян — реакционных германских феодалов. Угроза порабощения свободолюбивого чешского народа германским императором, немецкими князьями и прелатами [310] была к началу XV века вполне реальна и очень велика. Величайшее значение гуситских войн состояло в том, что они предотвратили тогда эту грозную опасность.
В ходе гуситских войн был нанесён сокрушительный удар католической церкви, являвшейся в средние века «наиболее общим синтезом и наиболее общей санкцией существующего феодального строя».[55] Католическое духовенство в Чехии, владевшее накануне крестьянской войны едва ли не половиной всех земель страны, лишилось на долгие годы своего имущества и доходов, а прелаты, попы и монахи оказались изгнанными за пределы Чехии. Гуситские войны расшатали устои католической церкви во всей Европе и нанесли непоправимый ущерб авторитету папства — этого постоянного центра самой чёрной реакции, мракобесия и изуверства.
Чешская реформация начала XV века явилась, таким образом, всеевропейским событием величайшего значения. Глубокое социальное содержание идей реформации прикрывалось в связи с условиями того времени религиозной оболочкой, которая накладывала на него свой уродливый отпечаток. Но и в таком виде идеология чешской реформации XV века составляла необходимую подготовительную ступень в созревании общеевропейской реформации — первого, по словам Энгельса, акта борьбы европейской буржуазии против феодализма. Эту преемственную связь живо ощущали деятели реформации в XVI веке. Мартин Лютер в первые годы своих выступлений неизменно называл себя последователем великого Яна Гуса, изучал, переводил и распространял в Германии его произведения. Образ Яна Жижки, неумолимого врага католического духовенства, восхищал Ульриха фон Гуттена.
Сложное соединение различных направлений и взглядов, выражавших в конечном счёте не совпадавшие интересы различных классов и социальных групп, — сочетание, которое представляло собой идейную основу чешской реформации XV века, имело своим исходным пунктом учение бюргерского реформатора Яна Гуса.
Пражские магистры — идеологи чашников по мере бурного подъёма революционной активности народных масс отходили всё дальше от требований, сформулированных Гусом. Выражая интересы бюргерства и шляхты, [311] они не пытались развивать антифеодальную сторону учения Гуса, а, напротив, неуклонно шли на сближение с феодальной реакцией и католической церковью.
В противоположность этому крестьяне и плебс, вдохновляемые и руководимые народными проповедниками, стремились максимально использовать учение Гуса как орудие в своей антифеодальной борьбе. Учение Гуса было дополнено творчеством народных масс. Именно эксплуатируемые массы трудового народа и в первую очередь хилиастические проповедники раннего Табора развивали дальше учение Гуса в условиях крестьянской войны и общенародной борьбы против иноземных захватчиков.
Антифеодальная и антикатолическая идеология чешских крестьян своей религиозной формой принадлежала прошлому, но по своему содержанию предвосхищала будущее. Несмотря на незрелость и наивность мечтаний чешских революционных сектантов эпохи крестьянской войны, их глубоко выстраданные, хотя и смутные мечты о светлой жизни для всех трудящихся явились одним из величайших достижений чешского народа в средние века.
Трудно преувеличить значение гуситских войн и для развития чешской национальной культуры. Не говоря уже о сравнительно широком распространении образования среди народных масс и подъёме чешской народной литературы, музыки и песенного творчества, следует особенно выделить в числе величайших культурных достижений Чехии XV века зарождение, пусть в туманной и неопределённой форме, идеалов переустройства общества. В сокровищницу мировой прогрессивной, революционной мысли внесли свой вклад, пусть скромный вследствие условий того времени, такие сыны чешского народа, как Мартин Гуска и Пётр Каниш, словак Лукаш из Нового Града и многие другие, отдавшие свою жизнь за благородное дело освобождения трудящихся.
Поражение восставших чешских крестьян имело тяжёлые последствия для всей дальнейшей истории чешского и словацкого народов, затормозило дальнейшее прогрессивное развитие производительных сил Чехии. Во всех сферах экономической, политической и культурной жизни впоследствии возобладали тёмные силы феодальной реакции.