— А?..
— …
Ну и ладно.
В итоге сдался именно Сюй Шуанлинь.
Так что в тот год во время Праздника Фонарей Ло Фэнхуа вместе с ним составил компанию Наньгун Лю.
Донельзя огорченный бедолага Наньгун Лю, вызубрив написанные на бамбуковых дощечках заклинания, свернул свиток и, подняв глаза к потолку, принялся декламировать нараспев:
— На одну пятую цуня вниз от солнечного сплетения находится точка Цзюй-цюэ или «дворец сердца[227.13]». От удара по ней человек теряет сознание. Если в области Фэй-фу «дворец легкого» снизу… снизу... снизу… а что дальше? — он взъерошил свои мягкие волосы. — Опять забыл.
— Тупица! Ты просто до смерти тупой!
Исполненный враждебности Сюй Шуанлинь схватил бамбуковый свиток и постучал им по лбу своего старшего брата:
— Снизу разделить пополам и ударить кулаком, даже очнувшись, через сто дней после пробуждения человек неизбежно умрет. Выше пупка точка Шуй-фэнь[227.14] — врата кишечника и желудка, если нанести ей серьезный урон, человек умрет через двадцать восемь дней… Это девятый раз! И как мне после этого не назвать тебя до смерти тупым?!
Наньгун Лю совсем пал духом. Растянувшись на столе, он тяжело вздохнул. Подняв глаза на Сюй Шуанлиня, он сдул со лба тонкую мягкую челку и печально сказал:
— Я тоже считаю, что я очень глупый. Эх… вот если бы я был таким же умным, как ты.
— Это невозможно, — решительно отрезал Сюй Шуанлинь. — И не мечтай.
Поднялся зимний полог. Это вернулся Ло Фэнхуа, который ходил готовить юаньсяо[227.15].
На его плечи был наброшен теплый плащ с капюшоном, черные как смоль волосы и чуть загнутые вверх ресницы были припорошены снегом. В отсветах от огня в очаге его совершенно незапоминающееся лицо изменилось, и простые черты вдруг приобрели какую-то особую незабываемую прелесть.
Словно маленький цветок весеннего жасмина среди полных величественной красоты и блеска бескрайних снегов.
— Вы уже очень долго занимаетесь, поешьте юаньсяо и немного передохните.
Ло Фэнхуа принес с собой деревянный поднос, на котором стояли три пиалы с рисовыми шариками, по одной каждому из них.
Наньгун Лю с радостным воплем потянулся к подносу, но тут же кто-то сзади схватил его и вернул на место.
Помрачневший Сюй Шуанлинь с холодным выражением лица упрекнул его:
— И куда ты спешишь, а? Нельзя быть таким невоспитанным. А поблагодарить?
Наньгун Лю опешил от неожиданности. Похоже, он был искренне изумлен тем, что такой невоспитанный грубиян, как его младший брат, вдруг ткнул его носом[227.16] в то, в чем сам не был силен.
— Зачем?
Увидев опасный огонек в прищуренных глазах младшего брата, Наньгун Лю замахал руками и тут же попытался перевести все в шутку. Встряхнув рукавами, он отвесил глубокий поклон, после чего, задрав голову, со смехом пошутил: