— Этот ничтожный слуга просит прощения за ошибку и благодарит господина за милость…
Ло Фэнхуа: — …
Увидев, что устроил этот мелкий хуй, Сюй Шуанлинь почувствовал раздражение, но в то же время ему вдруг стало очень смешно и даже любопытно, из какого бульварного романа тот вычитал эту фразочку. Но вслух он сказал лишь:
— Ладно, давайте есть сладости.
Ло Фэнхуа потер свои покрасневшие от холода ладони и, поднеся их ко рту, попытался согреть дыханием, пока Сюй Шуанлинь распускал завязки его плаща. Польщенный таким вниманием, он смущенно пробормотал:
— Да ладно тебе, не стоит так беспокоиться.
Сюй Шуанлинь, не обратив на его слова никакого внимания, с деланным равнодушием спросил:
— Снаружи идет снег?
— Ну так вроде ж только пошел. Не знаю, если к вечеру наметет, то завтра можно будет поиграть в снежки.
— Уважаемый учитель, — несмотря на выбранное обращение, в тоне Сюй Шуанлиня не было ни капли почтения, а, скорее, едкая насмешка, — сколько тебе лет?
Но когда Ло Фэнхуа улыбнулся одними губами и взглянул на него из-под мягких влажных ресниц, Сюй Шуанлинь невольно почувствовал нежность в самом тайном уголке своего сердца. Однако стоило ему осознать это чувство, и он безо всякой причины вдруг разозлился и начал искать первый попавшийся повод, чтобы спустить пар. Тут Ло Фэнхуа никогда не разочаровывал его, поэтому он практически сразу нашел за что зацепиться и, ткнув в одну из заплаток на вороте его плаща, с отвращением сказал:
— Ты настолько беден? Уже давно живешь в Духовной школе Жуфэн, почему все еще не выкинул эти лохмотья? Не думал о том, что увидев тебя в подобных обносках, люди в городе подумают, что мы тебя бесплатно пользуем[227.17]? Совсем сдурел, что ли?!
Ло Фэнхуа сразу же попытался робко возразить:
— Но ведь, даже если порвалось, можно заштопать и опять носить. Стоит мне подумать, сколько людей в Нижнем Царстве бедствуют, не имея средств даже на еду, я не могу потратить деньги на новый плащ. На эти деньги можно купить для нуждающихся десять талисманов. Это ведь куда лучше, а?
— … — ткнув пальцем в заплатку, Сюй Шуанлинь зло уставился на него.
Ища одобрения у своего самого талантливого ученика, Ло Фэнхуа осторожно уточнил:
— Ты так не думаешь?
— Я думаю, что ты болен! Болен нищетой!
Но, сказав это, он все равно очень аккуратно повесил ветхий плащ на вешалку.
Трое расселись вокруг жаровни, на которой грелись тарелки со сладкими рисовыми шариками.
Хотя они не могли вместе полюбоваться на Фестиваль Фонарей, но этим трем юношам почти одного возраста и без этого было о чем поболтать, так что они не скучали.
За окном шел снег. Иней покрыл красный край оконного переплета изысканным блестящим жемчугом.
А внутри в жаровне потрескивал хворост, наполняя ярко освещенную комнату дружеским теплом, жизнью и весенним настроением.