С этими словами, чуть пригнувшись на своем мече, он с огромной скоростью устремился к выходу с Платформы Призыва Души. Прежде чем этот человек вместе со все еще удерживаемым Ши Мэем скрылся в тоннеле, до оставшихся на платформе людей донеслась брошенная им последняя фраза:
— Оставайтесь здесь и хорошенько развлекитесь. Эта величественная гора Цзяо поражает, так что сам бог велел использовать ее для захоронения костей.
Практически в тот же миг в небе раздался страшный грохот, который мог разбудить и глухого[232.3], и формация выплеснулась наружу и растеклась словно тушь по рисовой бумаге, в мгновение ока поглотив большую часть неба. Даже ярко сияющая луна оказалась скрыта за этой мрачной чернотой.
— Что случилось?!
— В конце концов, что это за формация?!
— Этот раскол ведет в Призрачное Царство?
— Но ведь ведущий в Ад Небесный Раскол совсем другого цвета!
Люди, которые только что ожесточенно сражались друг с другом, снова оказались саранчой в одной лодке. Запрокинув головы, все настороженно разглядывали трещину в потемневшем небе. Хотя трещиной ее теперь назвать было сложно: над Платформой Призыва Души разверзлось уже больше половины неба, и теперь из этого бездонного мрака доносилась приглушенная, но все усиливающаяся вибрация.
Ноздри Хуан Сяоюэ затрепетали, лицо стало желтым, как воск. Едва шевеля побелевшими губами, он пробормотал:
— Это… это что за гигантское чудовище выйдет оттуда? Почему издаваемый им звук такой сильный?
С Цзяньгуем наперевес Мо Жань вышел вперед, приготовившись первым принять бой. Внезапно из этой сумрачной тьмы послышался раскат грома.
Бах!..
Молния разбила небосвод пополам!
— Небо раскололось!
— За этим разломом что-то есть! Оно сейчас вылезет наружу!
— Это демон?!
Увидев, что Мо Жань и Чу Ваньнин стоят слишком близко к расколу, Сюэ Мэн утер слезы и собрался броситься на помощь к своему Учителю и старшему брату, но Сюэ Чжэнъюн перехватил его и затащил себе за спину.
— Отец!
— Не ходи туда, стой здесь!
— Я не хочу! Я хочу быть вместе с Учителем и своим старшим братом!
Глаза Сюэ Чжэнъюна, обычно такие спокойные и безмятежные, вдруг яростно вспыхнули. Не желая отпускать его от себя, он крикнул:
— Тебе жить надоело?! Ты ведь даже не знаешь…
Остальные слова умерли у него на губах, словно срубленные сухие ветви. Он замер в оцепенении, не в силах продолжать.
Сюэ Мэн разрыдался.
Почти в голос завыв, он тяжело осел на землю:
— Отец, я хочу пойти, я должен помочь им. Ши Мэя уже забрали. Я не могу больше прятаться за твоей спиной и смотреть, как кого-то из них ранят! Прошу тебя!