Как в прошлой жизни верно сказала Е Ванси перед своей смертью: «В семидесяти городах Жуфэн не нашлось ни одного мужчины».
В глазах Мо Жаня Духовная школа Жуфэн была похожа на блюдо сыпучего песка[215.1], поэтому ему было непонятно, как может Наньгун Чанъин, насыпавший это блюдо, считаться выдающимся человеком?
Залитое кровью, в мгновение ока разрушенное до основания, великое наследие, что веками передавалось от предков потомкам, повсюду трупы и вороны, клюющие кишки из распоротых животов убитых. Именно такую картину видел Наступающий на бессмертных Император, поднимаясь по лестнице, ведущей к Залу Сяньсянь. На его лице не отразилось ни единой эмоции, когда он одной ногой распахнул дверь этого музея славы и почитания деяний великих предков ордена Жуфэн…
Скрытый длинным черным плащом с капюшоном, император быстро прошел по длинной галерее с портретами бывших глав и выдающихся старейшин ордена Жуфэн и, наконец, остановился в конце Зала Сяньсянь.
Объемный капюшон плаща скрывал половину его лица, так что, даже когда Наступающий на бессмертных Император поднял голову, можно было разглядеть лишь его высокомерно приподнятый бледный подбородок. С видом завоевателя он смерил надменным взглядом изваяние, которое размерами превышало рост обычного человека.
Естественно, статуя столь почитаемого героя была целиком вырезана из белого нефрита и украшена драгоценными духовными камнями. Это было изваяние юного заклинателя в свободной одежде с широкими рукавами, который оседлав ветер и облака, уверенно натягивал лук. Создавший это изваяние скульптор, должно быть, был гениальным мастером, вложившим в это творение всю душу, тщательно проработав каждую деталь. Так, чтобы статуя казалась более живой, он использовал черный кварц для воссоздания глазных яблок и измельченный горный хрусталь для украшения одежды и головного убора. В кроваво-алых лучах утренней зари, проникающих в зал через потолочное окно позади статуи, казалось, что это купающийся в духовном сиянии небожитель, изгнанный с Девятых Небес в бренный мир.
На той половине лица Наступающего на бессмертных Императора, что была видна из-под капюшона, вдруг расцвела широкая белозубая улыбка, породившая медово-сладкие ямочки на щеках.
Приведя в порядок свою одежду, он с достоинством отвесил статуе приветственный поклон, после чего, подняв свое красивое лицо, все с той же широкой улыбкой сказал:
— Давно хотел познакомиться с вами, почтенный бессмертный Наньгун.
Конечно, статуя не могла ответить ему, лишь в лучах солнца блеснула пара черных глаз из кварца, словно каменный Наньгун в самом деле пристально разглядывал нежданного посетителя.
Наступающему на бессмертных Императору и правда было очень скучно, а сейчас, когда никто не видел его, он мог в свое удовольствие разыграть для самого себя это маленькое представление.