Цзян Си сразу почувствовал, что духовное ядро Наньгун Сы было раздроблено, а значит теперь он ничем не отличался от простых смертных и больше не мог использовать магию или духовную силу.
Конечно, Наньгун Сы не мог не знать об этом, но сейчас Е Ванси была рядом с ним, поэтому, поймав взгляд Цзян Си, он незаметно покачал головой.
— И как он? Глава Цзян, что с А-Сы?
— …
Цзян Си молча убрал руку, а затем достал из сумки маленькую сиреневую бутылочку из фарфора и протянул ее Е Ванси:
— Ничего серьезного. Успокойтесь, барышня, его раны не смертельны. Чтобы исцелиться, пусть в течение десяти дней принимает это средство и прикладывает его к пораженным участкам.
После этих слов он сконцентрировал свою духовную силу на кончиках пальцев и коснулся нескольких акупунктурных точек на теле Наньгун Сы. В конце его ладонь накрыла рану от меча, и кровотечение почти сразу же остановилось. Проделав все это, Цзян Си поднялся и, повернувшись к толпе, объявил:
— Не стоит задерживаться здесь надолго. Этот инцидент не должен испугать нас и помешать восхождению на гору.
Он развернулся и пошел прочь, но все еще мог различить слова, которыми обменивались оставшиеся за его спиной Е Ванси и Наньгун Сы.
Он услышал, как Наньгун Сы шепнул Е Ванси:
— Он ведь сказал, что со мной все хорошо и через несколько дней все заживет, так почему ты плачешь? Эх, ну что ты чуть что сразу ведешь себя как никчемная плакса. Ну ладно тебе, хватит, это ведь всего лишь несколько незначительных ран…
Цзян Си закрыл глаза.
Он вспомнил слова, которые беззвучно произнес Наньгун Сы в тот самый момент, когда думал, что его жизнь висит на волоске. Тяжело вздохнув, он повел толпу вверх по длинным нефритово-белым ступеням к родовому храму Тяньгун.
Чтобы добраться от подножия до вершины им предстояло миновать еще три барьера, каждый из которых можно было преодолеть лишь окропив его кровью члена семьи Наньгун. Однако теперь раненому Наньгун Сы даже не нужно было резать палец, и он с легкостью развеял все барьерные чары на пути к вершине.
Поднимаясь наверх, они так и не встретили никаких препятствий.
Когда Наньгун Сы окропил кровью глаз дракона, вырезанного из белого нефрита, последние тяжелые каменные ворота медленно и торжественно опустились под землю, и перед их глазами предстал величественный храм Тяньгун на вершине горы Цзяо.
Это родовое святилище, что даже на первый взгляд казалось обителью небожителей, было окружено густым лесом, который начинался сразу за воротами дворца. Они стояли на опушке, заросшие буйно цветущей виноградной лозой, где-то весело журчал ручей. От ворот можно было увидеть уходящую ввысь длинную каменную лестницу в девять тысяч девятьсот девяносто ступеней. Сам подъем был настолько крутым и долгим, что снизу казалось, будто родовой храм предков Жуфэн стоит прямо на облаках. Снизу были видны лишь смутные очертания храма, загадочно мерцающего под серебристым светом луны подобно Лунным Чертогам[216.1] или Заоблачному Дворцу[216.2] Нефритового Императора, аналогов которым нет ни на небе, ни на земле.