Вцепившись в корзину с мандаринами, Наньгун Лю испуганно уставился на Мо Жаня и все же немного погодя нерешительно пробормотал:
— Меня зовут Наньгун Лю.
Мо Жань широко улыбнулся и, погладив того по голове, спокойно сказал:
— Будем знакомы, меня зовут Мо Жань. Мне двадцать два года, а тебе сколько?
— Мне... мне пять лет…
— !..
На несколько мгновений в зале повисла мертвая тишина.
Хотя Наньгун Лю ответил очень тихо, в этот момент все взгляды были устремлены именно на него, поэтому его робкое «мне пять лет» в примолкшем зале прозвучало подобно раскату грома среди ясного неба.
Практически все были потрясены.
Если бы ситуация не была накалена до предела, пожалуй, многие из присутствующих хохотали бы до слез... пять лет? Пять лет?
Три года назад они бы скорее поверили в свиней, научившихся лазать по деревьям, чем в то, что глава величайшей духовной школы мира совершенствования будет вот так, съежившись у корзины с мандаринами, бормотать «мне пять лет».
Когда Наньгун Лю четко и ясно произнес именно эту фразу, все, кто слышал ее, застыли на месте и принялись переглядываться, не понимая, что здесь вообще происходит.
Цзян Си выступил вперед и строгим голосом потребовал:
— Что ты делаешь каждый день в этом месте[222.5]?
Наньгун Лю тут же спрятался за спину Мо Жаня и, потянув его за рукав, сказал:
— Старший брат, я не хочу с ним говорить, этот дядя очень злой…
Цзян Си: — …
Наньгун Лю был даже старше его, так что ему и в страшном сне не могло пригрезиться, что однажды тот назовет его «дядей».
Мо Жань тоже был в замешательстве. Если в теле этого человека на самом деле душа пятилетнего ребенка, это можно использовать, но, с другой стороны, тот, кто сейчас крепко вцепился в его рукав, был взрослым мужчиной с морщинами под глазами. Мо Жань постарался растянуть уголки рта в доброжелательной улыбке и, прочистив горло, принялся его утешать:
— Ладно-ладно, не обращай на него внимания. Давай я тебя спрошу: в этом месте чем ты занят весь день?
Цзян Си широко распахнул глаза. Сейчас он был даже немного восхищен выдержкой Мо Жаня. Как этот юнец может быть таким терпеливым?
— Каждый день я собираю мандарины, мою их дочиста, а потом, взвалив корзину на плечи, несу их Его Величеству и жду, пока он выйдет их поесть, — ответил Наньгун Лю. — Его Величество очень любит мандарины, за день может целую корзину съесть. Раньше у подножья горы росли деревья, которые только цвели, но не плодоносили. Его Величество объяснил, что это бессмысленно, и заменил их все на мандариновые деревья. Я тоже думаю, что мандарины лучше, и плоды с них очень сладкие.
Он все болтал и болтал, но вдруг его взгляд потемнел:
— К сожалению, в эти дни Его Величество мучает телесный недуг. Из всей собранной мной корзины он смог съесть только половину…
Цзян Си тут же ухватил суть: