Циничный взгляд Сартра на человеческие отношения пронизывает пьесу. Это очевидно уже из выбора места действия. Хотя ад в понимании Сартра и не соответствует традиционным представлениям, комната, где заперты Гарсан, Инес и Эстель, — юдоль страданий, место, откуда нет выхода, где ни один из них не может спастись от других. Как показывает пьеса, жизнь — это ад, и адом ее делает то, что мы вынуждены делить ее с другими. Такие детали, как стены без окон и отсутствие век у персонажей, еще больше подчеркивают неизбежность и самоотрицание общественных отношений. Герои пьесы не могут отдохнуть друг от друга — им отказано в возможности выглянуть в окно, в солипсическом утешении сна, даже в той краткой передышке, которую дарует моргание век: «Мгновенна вспышка тьмы; занавес то поднимется, то опустится; вот вам и перебои. Глаз увлажняется; мир перестает существовать. Вы не представляете, как это освежает. Четыре тысячи кратких мгновений отдыха в час. Четыре тысячи передышек».[19] Нет, персонажи Сартра «неразлучны»,[20] как сиамские близнецы, ощущающие друг друга ежесекундно, «всей кожей».[21]
Эпизод «Один день — одна комната» сходным образом показывает межличностные отношения. Учитывая, что у героини диплом по философии и религиоведению, трудно не заподозрить, что какие-то диалоги в эпизоде навеяны пьесой Сартра.
Итак, Кадди снова заставила Хауса принимать амбулаторных больных. Осмотрев нескольких человек, подозревающих у себя венерические заболевания, и заявив, что он «устал вытирать промежности», Хаус поневоле втягивается в беседу с одной из пациенток — Евой, жертвой изнасилования.
Первая параллель с пьесой Сартра состоит в том, что, за одним исключением, все общение Евы и Хауса происходит в четырех стенах смотрового кабинета и палаты — мест, которых ни один из них не выбирал и где ни один из них не хочет находиться. Как и герои сартровской пьесы, Ева и Хаус неприятны друг другу и оказываются в ситуации, которой не могут избежать. Хаус, с его фирменной черствостью, мало чем может утешить Еву. Ева, у которой нет никакой экзотической болезни, только психологическая травма, от которой, как верно замечает Хаус, нет лекарства, не представляет для него интереса. По всем признакам, Ева — пациент из тех, от которых Хаус старается сбежать.
Но девушка не оставляет Хаусу такой возможности. В неожиданном порыве, вместо того чтобы самой пуститься наутек от Хауса, Ева требует, чтобы он был ее лечащим врачом. Этот выбор напоминает о решении сартровских персонажей остаться в аду, даже когда у них появляется возможность уйти. Хотя Хаус говорит, что ничем не сможет ей помочь, он остается с Евой.
Подобно пьесе Сартра, этот эпизод демонстрирует одновременно взаимозависимость людей и их антагонизм. Когда Ева снова и снова просит Хауса рассказать о чем-то глубоко личном, Хаус начинает заметно нервничать. Он лжет, чтобы ее успокоить, но она ловит его на лжи, и Хаус приходит в такое отчаяние, что загружает Еву снотворным, только чтобы не открываться перед ней (у Хауса в отличие от героев пьесы, которым отказано в бегстве друг от друга в сон, в распоряжении целая аптека). Усыпив Еву, Хаус нечаянно обнаруживает свою потребность в других, обращаясь за советом к коллегам. Роли неожиданно поменялись, и Хаус идет сначала к Уилсону, затем к Кэмерон, Форману и Чейзу, спрашивая у каждого, что ему сказать Еве. Забавно, но все советуют ему разные вещи, а Чейз даже предлагает «держать ее на снотворном». К счастью, Хаус дает Еве проснуться, и последовавшая беседа приносит пользу им обоим.
Имя Ева пациентке дано неспроста, она — первая женщина в сериале, которая сумела заставить Хауса открыться, несмотря на его отчаянное сопротивление. Хаус рассказывает Еве свою историю, и к этому его отчасти подтолкнул их диалог о человеческих взаимоотношениях. Настаивая, чтобы Ева не полагалась на него, герой Хью Лори спрашивает: «Ты собираешься всю свою будущую жизнь построить на том, что тебе скажет человек, с которым ты случайно оказалась в одной комнате?» Эхом повторяя слова Инес («Ты — это твоя жизнь, и ничего больше»),[22] Ева отвечает: «Это и есть жизнь — череда комнат. И те, с кем мы оказываемся вместе в этих комнатах, что-то добавляют к тому, что есть наши жизни».