Ход получился ловким – и, осмелюсь сказать, он соответствовал правилам игры.
Мне 33 года, и я уже заметно старше, чем был Тухачевский в 1920 году. Сегодня 27 мая 2006-го – годовщина покушения на Гейдриха. Сестра Наташи сегодня выходит замуж. Меня на свадьбу не пригласили: Наташа обозвала меня «дерьмецом», и мне кажется, она меня просто не выносит. Вся жизнь развалилась, кругом одни руины. Интересно, неужели Тухачевскому, когда он понял, что битва проиграна, его армия разгромлена, все пошло прахом… могло ли ему в то время быть еще хуже, чем мне сейчас? Интересно, осознал ли он, поверил ли, что влип, что наголову разбит, что все кончено, интересно, проклинал ли он судьбу, противника, тех, кто его предал, или – самого себя? Как бы там ни было, я знаю, что тогда он воспрянул, загорелся с новой силой. Это бодрит, пусть даже спустя пятнадцать лет заклятый враг сокрушил его окончательно. Колесо Фортуны поворачивается, говорю я себе. Колесо поворачивается, ситуация меняется. Наташа не звонит. Я в 1920 году, у содрогающихся стен Варшавы, у моих ног течет безразличная ко всему Висла…
Сегодня ночью мне снилось, что я пишу главу о покушении, и начиналась она так: «Черный “мерседес” полз по дороге, как змея…» Вот тут-то я и остановился, поняв, что сначала надо рассказать обо всем остальном, ибо к этому главному эпизоду должно подвести нас с читателем именно все остальное. К тому же, разматывая до бесконечности ленту причинно-следственных связей, я сумею оттянуть момент, когда надо будет подступиться к главному, к самой яркой сцене романа, к той, которую предстоит сделать ударной…
Надо представить себе географическую карту, а на ней – концентрические круги, внутри которых Германия. Под вечер 5 ноября 1937 года Гитлер разворачивает свои планы перед военачальниками – Бломбергом, Фричем, Редером, Герингом – и своим министром иностранных дел Нейратом.[57] Суть немецкой политики, напоминает он (хотя, мне кажется, всем и так это понятно), в том, чтобы обеспечивать безопасность людей единой арийской расы, беречь и приумножать расу, а решение этой задачи упирается прежде всего в проблему жизненного пространства (пресловутое Lebensraum), – и вот тут-то мы и можем приступить к вычерчиванию на карте концентрических кругов. Только станем двигаться не от самого маленького круга до самого большого, чтобы охватить взглядом все экспансионистские намерения Третьего рейха, а наоборот – пойдем от самого большого к самому маленькому, потому как это поможет сфокусироваться на тех странах, на которые прежде других нацелился людоед.
Не считая нужным хоть как-то это обосновать, Гитлер объявляет, что немцы имеют право на большее жизненное пространство, чем другие народы, и будущее Германии прямо зависит от решения проблем, поставленных именно потребностью в расширении пространства. Но где же его, это пространство, взять? Нет, не за морями, не в каких-то далеких африканских или азиатских колониях, а непосредственно здесь, по соседству с рейхом, в самом центре Европы. И вот сейчас мы чертим по границам Старого континента окружность, внутри которой оказываются Франция, Бельгия, Голландия, Польша, Чехословакия, Австрия, Италия, Швейцария, а затем и Литва (вспомним, что Германия того времени дотягивалась до Данцига и Мемеля[58] и соседствовала со странами Балтии). Отсюда и первый вопрос Гитлера к собравшимся: где Германия может достичь наибольшего успеха наименьшей ценой, куда следует устремиться в первую очередь? Предполагаемое военное могущество Франции, равно как ее связи с Великобританией, исключают ее из круга, а с нею вместе – Бельгию и Голландию, которые находятся в сфере стратегических интересов французского Генерального штаба. Муссолиниевская Италия также не годится в качестве цели – тут причины совершенно понятны. Экспансия в сторону Польши и стран Балтии может затронуть чувствительные струны России, а это преждевременно. Швейцарию, как всегда, стоит приберечь куда в большей степени как сейф, чем как нейтральную территорию. Ну и что остается? Круг сужается и перемещается к зоне, в которую входят всего-навсего две страны. «Первым делом мы должны нанести удары одновременно по Чехословакии и Австрии – так мы избежим опасности фланговой атаки в случае возможной операции, направленной против западных государств». Из одной этой фразы видно, что, едва назначив первые «мишени», Гитлер уже думал о расширении круга.
57
Вернер Эдуард Фриц фон Бломберг (1878–1946) – немецкий военачальник, генерал-фельдмаршал, в 1933–1938 годах министр имперской обороны Германии. Вернер фон Фрич (1880–1939) – генерал-полковник вермахта, первый генерал немецкой армии, погибший во Второй мировой войне. Эрих Йоханн Альберт Редер (1876–1960) – немецкий гросс-адмирал, главнокомандующий ВМС Третьего рейха с 1935 года по 30 января 1943 года. Герман Вильгельм Геринг (1893–1946) – «нацист номер два» после Гитлера, немецкий политический, государственный и военный деятель, рейхсминистр авиации, рейхсмаршал. Барон Константин фон Нейрат (1873–1956) – немецкий дипломат, министр иностранных дел Германии (1932–1938) и рейхспротектор Богемии и Моравии (1939–1943), после сентября 1941 года был фактически отстранен Гитлером от исполнения обязанностей рейхспротектора и занимал эту должность только номинально. Нейрат был в числе обвиняемых на Нюрнбергском процессе в 1946 году, его признали виновным по всем пунктам обвинения и приговорили к пятнадцати годам заключения, однако в 1954 году он был досрочно освобожден по причине слабого здоровья.
58
Данциг – немецкое название польского города Гданьск; Мемель – немецкое название литовского города Клайпеда.