– Я весь внимание, – чуть насмешливо произнес Марцио.
– У меня к тебе два важных дела… – начал Томмазо, немного нервничая.
– Я слушаю, Томмазо, – смягчился голос Марцио.
– Первое… – запнулся Томмазо, не зная, с чего начать. – У тебя будет ассистентка, – произнес он твердым тоном, не допускающим возражений.
– Зачем? – помрачнел взгляд Марцио. – Можешь поставить ее к тому, кто нуждается в помощи. А я и сам прекрасно справляюсь.
– Несомненно, – хмыкнул Томмазо нервно. – Но я хочу, чтобы именно ты взял ее под свою опеку, обучил…
– Ассистентов не опекают, и обучаются они самостоятельно. Тем более у меня нет на это времени, – заявил Марцио недовольно.
– Это человек от меня, дочь моего друга-медика. Она очень талантливая девочка.
– Талант редко передается по наследству, – скептически заметил Марцио.
Именно этого Томмазо и боялся. Говорить с Марцио по душам, ждать от него простого человеческого понимания было затруднительно. Иногда создавалось ощущение, что он лишь выполняет свою работу совершенным образом, словно робот, а любые чувства ему чужды. Он просто не умеет их испытывать.
– Марцио, она не raccomandata1! – горячо возразил Томмазо. – Я не терплю протеже в нашей сфере. Это действительно очень талантливая девушка.
– Хорошо. Второе дело? – равнодушно спросил Марцио.
«По крайней мере, он принял», – пронеслось в голове Томмазо.
– Ее мать нуждается в серьезной операции. Этот случай как раз для тебя. Они уже сбились с ног, мотаясь по разным кардиохирургическим отделениям страны. Ты – последняя надежда. Вот заключения по ее обследованиям, – протянул Томмазо ту самую папку, что изучал до его прихода. – Я хотел бы, чтобы ты ознакомился и сказал, что думаешь об этом.
– Подожди, дай мне понять… Эта дочь придет сюда ассистировать мне в операции на сердце своей матери? – искренне удивился Марцио.
Томмазо в ступоре уставился на Марцио. Потом, когда ход мыслей подчиненного дошел до него, рассмеялся.
– Об этом я даже не подумал. Однако нет. Это только совпадение. Эта дочь придет сюда ассистировать тебе, чтобы стать независимым специалистом. Ты ведь знаешь, что наше отделение является лучшим в Италии в области кардиологии и кардиохирургии. Нормально, если мой друг хочет, чтобы его дочь набиралась опыта именно здесь, ты не находишь?
– Да, конечно, – иронично ответил Марцио.
– Марцио, она действительно молодец! Прекрати смотреть на меня с таким сарказмом! И потом, пока я беру ее на год именно ассистировать. Посмотрим, что она из себя представляет. Если ты скажешь, что она не достойна нашей бригады, я не буду ее брать.
– Я не бог, чтобы вершить судьбы людей, – сухо ответил Марцио.
«Бедная девушка… – подумал Томмазо. – С профессиональной точки зрения, она счастливица, самая везучая из всех ассистенток в Италии! Но с моральной точки зрения…» – мысленно ужаснулся Томмазо.
– Что касается ее матери… – решил Томмазо сменить тему. – У нее дилатационная кардиомиопатия. Она страдает жестокой одышкой, с трудом передвигается, плюс у нее серьезные проблемы с почками: насколько мне известно, ей противопоказана общая анестезия. Мой друг в самом деле потерял надежду. Похоже, если кто-то будет в состоянии помочь, то только ты. А больная очень хочет дожить до того момента, когда дочь выйдет замуж.
– Весьма размытые сроки, мне кажется, – прокомментировал Марцио.
Томмазо неодобрительно покачал головой, но улыбнулся тем не менее.
– Не думаю. Все-таки ей уже около тридцати…
– У медиков иные временные рамки, – хмыкнул Марцио. – Сейчас она в другой больнице? – уточнил он.
– Дочь? Работала во флорентийской, сейчас она уже в Турине, завтра придет.
– Дочь меня мало интересует, я спрашиваю про больную, – скривился Марцио.
– Аааа… Вроде она во Флоренции. Они там живут. Некоторое время назад она лежала в больнице Рима… – неуверенно сказал Томмазо. – Хотя, возможно, я и ошибаюсь. В документах все написано, – кивнул он на папку.
1