Джейн оказалась дома и если была удивлена при виде Нелл, то ничем этого не проявила. Некоторое время они беспечно болтали, но Нелл чувствовала, что Джейн наблюдает за ней и ждет, пока она заговорит о подлинной цели своего визита.
Нелл сама не знала, зачем она пришла сюда. Возможно, потому, что опасалась и не доверяла Джейн. Она чувствовала в Джейн врага и боялась, что этот враг обладает мудростью, в которой ей отказано. Весьма вероятно, что Джейн – дурная женщина, но она, безусловно, умна, и у нее есть чему поучиться.
Тщетно пытаясь унять дрожь в голосе, Нелл неуверенно спросила, считает ли Джейн, что музыка Вернона будет иметь успех, и как скоро это может произойти.
Она ощутила на себе взгляд холодных зеленых глаз Джейн.
– Становится трудновато?
– Да, понимаете…
Неожиданно для самой себя Нелл рассказала о своих затруднениях – об уловках, к которым приходилось прибегать в повседневной жизни, о – молчаливом давлении матери, даже упомянула, что есть некто богатый, добрый и все пони-мающий…
Как легко говорить подобные вещи женщине – даже такой, как Джейн, которая ничего об этом не знает! Женщина всегда все поймет – она не станет отмахиваться и говорить, что это мелочи.
Когда Нелл умолкла, Джейн сочувственно сказала:
– Конечно, вам нелегко. Когда вы познакомились с Верноном, то понятия не имели о его увлечении музыкой.
– Я не представляла себе, что это такое, – с горечью отозвалась Нелл.
– Полагаю, нет смысла возвращаться к тому, что вы себе представляли.
– Очевидно. – Тон Джейн начал раздражать Нелл. – Вы, конечно, считаете, что его музыка должна быть на первом месте, что он гений и что я должна с радостью принести любую жертву…
– Нет, – покачала головой Джейн. – Я не слишком разбираюсь в гениях. Некоторые люди рождаются с уверенностью, что они важнее всего остального, а некоторые – нет. Невозможно определить, кто прав. Для вас было бы лучше всего убедить Вернона бросить музыку, продать Эбботс-Пуиссантс и жить с вами на полученные деньги. Скажу откровенно: я знаю, что у вас нет ни единого шанса уговорить его отказаться от музыки. Эти вещи – гениальность, искусство, называйте их как хотите – гораздо сильнее вас. Вы окажетесь в положении короля Канута на морском берегу[20]. Отвратить Вернона от музыки вам не удастся.
– Что же мне делать? – беспомощно спросила Нелл.
– Ну, вы можете либо выйти замуж за богатого мужчину, о котором вы говорили, и быть с ним в меру счастливы, либо выйти за Вернона и быть крайне несчастной, если не считать кратких периодов блаженства.
Нелл посмотрела на нее:
– А как бы вы поступили?
– О, я бы вышла за Вернона и была бы несчастной, согласитесь, некоторые находят радость в печали.
Нелл встала, подошла к двери и остановилась, глядя на Джейн, которая откинулась на спинку кресла, куря сигарету и полузакрыв глаза. Она походила не то на кошку, не то на китайского идола. Нелл внезапно охватил бешеный гнев.
– Я ненавижу вас! – крикнула она. – Вы хотите отобрать у меня Вернона. Вы злая – я чувствую это!
– А вы ревнуете, – спокойно отозвалась Джейн.
– Значит, вы признаете, что у меня есть основания ревновать? Вернон не любит вас и никогда не полюбит, но вы хотите им завладеть!
Последовала напряженная пауза. Затем Джейн рассмеялась, не двинувшись с места. Нелл выбежала из квартиры, едва сознавая, что делает.
Себастьян часто навещал Джейн. Обычно он приходил после обеда, осведомившись по телефону, будет ли она дома. Оба находили удовольствие в обществе друг друга. Джейн рассказывала Себастьяну о работе над ролью Сольвейг, о том, как трудно справиться с этой музыкой, удовлетворив Радмаагера и, что самое главное, себя. В свою очередь Себастьян делился с Джейн своими амбициями, теперешними идеями и неопределенными планами на будущее.
Однажды вечером Себастьян заметил после долгой паузы:
– Не знаю почему, Джейн, но с тобой мне говорить легче, чем с кем бы то ни было.
– Ну, мы оба в каком-то смысле из одного теста, верно?
– Неужели?
– Думаю, что да. Не внешне, а по сути. Нам обоим нравится правда. Полагаю, мы оба видим вещи такими, какие они есть.
– А большинство людей – нет?
– Конечно. Например, Нелл Верекер. Она видит вещи такими, какими они ей кажутся, какими ей хочется, чтобы они были.
– Ты имеешь в виду, что она рабыня условностей?
– Да, но это палка о двух концах. Джо, к примеру, гордится тем, будто ей наплевать на условности, что ведет к такой же узости и предубежденности.
20
Канут (Канут Великий) (995–1035) – король Англии, Норвегии и Дании. Согласно легенде, он поставил свой трон на берегу моря и приказал прибою отступить. Прибой, разумеется, не подчинился.