Все эти чувства трудно воплотить в исторической хронике; лирика подходит для этого лучше, но Блок хочет писать историю. Компромисс был найден в Катилине, который писался почти в те же месяцы. Герой Блока до его метаморфозы — баловень женщин, развратный и корыстный любимец аристократии, человек с диким и неприятным взглядом — всем похож на Распутина. Далее, как мы видели, Блок уподоблял Катилину оскопившему себя герою Катулла; после этой метаморфозы Катилина становится вождем народной революции. Когда огонь революции, направленный в распутинские углы души, сожжет в них рабскую похоть (7/297) — тогда, рассказывает Блок на языке своих метафор, Распутин-Катилина превратится в Распутина-Аттиса. Кастрация, реальная или символическая, делает героя революционером. Дискурсивная спираль возвращается к своим основаниям, Распутин вновь сливается с Селивановым.
БУЛГАКОВ.
30 июля 1917 года Блок записывает в дневнике: «Знаменательнейшая ‘выноска’ Булгакова (найти)». И продолжает, отчасти соглашаясь, а отчасти споря с Сергеем Булгаковым: «Булгаков упрощает (большевизм и Распутин)» (7/292). Эту многозначительную запись нам предстоит расшифровать. Подчеркнем, что скупой на ссылки и похвалы Блок для оценки заинтересовавшего его текста употребляет необычно сильный эпитет; и что он не спорит с Булгаковым, но, отчасти соглашаясь, считает его позицию упрощением[2179].
Блок имеет в виду только что опубликованную в Русской мысли, а написанную непосредственно перед февральской революцией статью Булгакова Человечность против человекобожия. Историческое оправдание англо-русского сближения[2180]. Согласно патриотической мысли философа, оба враждующих народа, русский и немецкий, поражены общей болезнью. «Между русской душой и германством происходит некоторый мистический роман, а общую благоприятственную для него почву — пусть это звучит парадоксально — образует хлыстовство». Какое отношение хлысты имеют к тому, что Булгаков называет германством? С одной стороны, немецкая мысль тем и отличается от английской, что заражена тем же буйным мистицизмом, что характерен для русской души: старая Германия Канта и Гегеля была «пленена хлыстовством». С другой стороны, в Германии русские ищут спасения от самих себя, от своего хлыстовства.
Какими угодно средствами — кантианством, научным методизмом, оккультной тренировкой, социал-демократией — но только спасите, спасите нас самих от русского соблазна — так с немой надеждой обращается русское хлыстовство к германству.
Философ, конечно, понимает используемое им понятие расширительно. Хлыстовство — финальный продукт обоготворения природы, человека и пола; «хлыстовство относится к изначальным возможностям и уклонам человеческого духа, и половая оргийность — лишь внешняя его черта». Борясь с ересью, засоряющей русское православие, бывший депутат Думы, будущий священник не забывал и реальную политику. В той сноске, которая обратила на себя внимание Блока и была написана после Февраля, не без удивления читаем:
Post-Scriptum. He случайно, что Распутин, отравляя русскую власть хлыстовством, фактически являлся проводником германских влияний, ибо между распутинством и германизмом существует глубочайшая мистическая связь, как между двумя ответвлениями хлыстовства. И ныне это наглядно проявляется в мистическом наследии распутинства — «большевизме». Кровь Распутина, пролившаяся в русскую землю, зародила в ней многоглавую гидру социально-политического хлыстовства.
Итак, формулирует философ свой итоговый вывод, Россия охвачена социалистическим радением.
Хлыстовское человекобожие […], потеряв точку опоры в распутинстве, возрождается в бушующей стихии революции — «большевизме». Последний есть в наших глазах […] прежде всего, разновидность хлыстовства с его пьяной оргийностью.
2179
О влиянии, которое оказывал Булгаков на Блока в последние годы жизни последнего, упоминается в: A. Pyman.
2180
С. Булгаков. Человечность против человекобожия. Историческое оправдание англо-русского сближения —