Я отвернулся и меня вырвало. Теперь многое встало на свои места. Великий Мерлин, влияние Дамблдора оказалось таким тонким. Если бы у меня не было всплеска стихийной магии, я бы никогда не заметил этого. И неважно, змееуст я или нет. Даже когда я анализировал свое поведение, не замечал ощутимых сдвигов или существенных изменений в мышлении и личности, словно они не несли реальной угрозы. Это были такие мелочи, например, когда я принял пари-дуэль Малфоя; или отказался от идеи исследовать семейное древо Поттеров; или никогда не старался дружить с кем-либо кроме Рональда. Или вот еще один пример: никогда не интересовался, как нужно правильно держать перо; не признавался никому в том, что старинные шахматные фигуры сами выигрывали большую часть шахматных партий Рональда, а не сам Рональд.
— Гарри?
Я поднял голову.
— Я думал, что уже проанализировал свою жизнь и выяснил все, но… — теперь я ни в чем не уверен.
— Мы исправим это, Гарри. Это займет некоторое время, но вполне выполнимо. Еще бы чуть-чуть, и изменения были бы необратимы.
— А откуда мне знать, что вы не пытаетесь сделать то же самое?
— Я не умер, — ответил он.
О! Изменения моей личности фактически подпадают под статью «психический вред».
— Извините.
— У тебя есть полное право быть подозрительным. — Он протянул мне платок. Я вытер кровь с лица. — Ты прав в том, что были закладки, но не в их количестве. Я нашел всего три. Там могло быть и больше, но я не могу рисковать и «копать» глубже. Если ты сможешь достаточно правдоподобно имитировать наличие этих закладок, я уберу их. В противном случае, это не стоит риска.
Я закусил нижнюю губу.
— Для чего они?
— Самое худшее будет не то, что ты заметил закладки, а их отсутствие: это значит, что ты узнал о вмешательстве Дамблдора. — Мои глаза расширились. — Когда ты начал действовать иначе, чем МКВ, он начал подозревать тебя, а после срыва в его кабинете, эти подозрения переросли в уверенность. Чем ближе ты подбирался к своей исходной личности, тем очевиднее становилась разница между двумя личностями. Действовать так опрометчиво было ошибкой, которую мы не можем уже исправить.
— А остальные? — Мой желудок взбунтовался и рухнул вниз. Я все испортил. Что, если Дамблдор… нет, он ничего не сделает, это очевидно. Он по-прежнему поддерживает свой образ Святоши.
— Полагаю, что у Дамблдора есть надежный источник, с которым он сверяется, столкнувшись с противоречивыми сведениями. Он старше и опытнее своих современников. Думаю, ты уже преодолел расщепление личности, но я все равно должен удалить закладки. — Он усмехнулся и продолжил: — Если твой разум когда-нибудь начнет снова расщепляться, то последний, к кому ты обратишься за помощью, будет Дамблдор или кто-то другой, кто доверяет ему, да?
Я хихикнул.
— Вы хотите сказать, что он сам поощрил меня попросить помощи у Барти под личиной Моуди.
— Точно.
— Я рад, что не единственный, кто оплошал. — Я немного приободрился. — Удалите закладки. Нет смысла больше притворяться, что во мне осталась фальшивая личность.
— Хорошо. Ты готов?
Собрав все свое мужество, я кивнул, и смело встретил его взгляд. Еще одно ментальное вмешательство. Иглы чужой воли прошили мой разум, но все это сопровождалось успокаивающим ощущением, которое я не узнал.
— Отдохни несколько минут.
Я закрыл глаза и позволил себе провалиться в медитативный транс. Его ментальное прикосновение было мягче, чем я ожидал. Дамблдор по сравнению с ним ощущался как кувалда. Я задавался вопросом, в чем разница. Может Риддл был более опытным легилиментом или же Дамблдора не волновало мое психическое состояние, поэтому он действовал так небрежно?
Риддл схватил меня за плечи.
— Ты уверен, что хочешь вернуться к магглам? Как только ты покинешь Кингс-Кросс, я не смогу гарантировать, что вытащу тебя оттуда до начала следующего учебного года.
Мои руки задрожали. Дурсли вызывали у меня отвращение. Я ненавидел свою жизнь у них, и отчаянно хотел, чтобы она закончилась. Но это не стоило того.
— Да. Пожалуйста, не обращайтесь в «Приказ о предоставлении срочной Защиты» [24]. Я знаю, что они найдут, в чем уличить Дурслей. Но если это произойдет, каждая газета в магической Британии будет пестреть новостями о них. Вы не представляете, что они сделают со мной, если узнают, кто виноват в этом.
— Если ты беспокоишься о магглах, — он фыркнул, — я не стану обращаться в «Срочную защиту».
— Да не из-за них, а из-за моих одноклассников. Это станет еще одним поводом, чтобы проклинать меня в коридорах. А преподаватели не смогут или, скорее всего, не захотят остановить их. Они всегда так поступали. Десять недель с Дурслями стоят того, чтобы потом спокойно учиться целый год.
24