Они подбросили меня до дома, и Дженнифер сказала: «Увидимся завтра».
«Да, до завтра».
Когда я вошёл в дом, у меня было телефонное сообщение от Мелани Спенсер. Я понятия не имел, зачем она звонит, но я пошел на второй этаж, чтобы уединиться, и позвонил ей. Она сказала, что у нее есть что-то для меня от Биргит и спросила, когда она сможет это принести.
«Что это?»
Она отклоняла каждый вопрос, который я ей задавал. Наконец я сказал ей, что в пятницу весь день буду дома, так что подойдет любое время. Поскольку у нее есть машина, для нее это не будет проблемой. Но предвкушение убивало меня.
Четверг прошел без происшествий, по крайней мере, до обеда. Появилась Дженнифер, и я спросил Андреаса, можно ли взять перерыв на обед. Он посмотрел на Дженнифер, улыбнулся и сказал: «Конечно. Возвращайся через час». Он сделал нам несколько сэндвичей, не взяв с меня денег за Дженнифер (мои всегда были бесплатными, когда я работал). Мы сели за столик для пикника перед гастрономом.
«Что случилось?» — спросил я.
«Весь год в шахматном клубе было совершенно ясно, что у тебя нет девушки. Ты также не общался со многими девушками, кроме меня и Сьюзан. На танцах ты перебирал всех симпатичных девушек в зале, веселился и в остальном был совсем другим человеком. Когда играла «Королева танцев»[11] я спросила тебя, о чем ты думаешь. То, как ты сказал «Биргит», и выражение твоих глаз говорили о любви. Но это не было похоже на несбывшуюся любовь. Это было похоже на пережитую любовь. Что-то происходит с тобой этим летом».
«Дженнифер, мы друзья. Но это не то, о чем я действительно хочу говорить. Это было бы неправильно».
Она обдумала мои слова и возразила: «А. Джентльмен. Значит, ты не хочешь говорить об этом. Я понимаю. Но с Биргит нет проблемы репутации. Ее здесь уже нет».
«Вообще-то, это неправда. Репутация «шведские девушки легкие» не позволяла ей больше встречаться. Она была осторожна, чтобы не попасть в эту категорию. Она встречалась с несколькими парнями. И что ты слышала?»
«Ты прав!» — сказала Дженнифер после минутного молчания. «Ничего. Никакой репутации. Трудно хвастаться тем, что завалил шведскую цыпочку, когда не получил поцелуя на ночь! Она, конечно, ходила на свидания, но в основном тусовалась с тобой и Ларри».
«Точно».
«Из танца и из этого разговора ясно, что вы были вместе в какой-то момент. И если я не ошибаюсь, около шести недель назад».
Как я должен был ответить? Я ступал на опасную территорию. Я задумался на секунду и сказал: «Ну, достаточно близко».
Она не обманулась.
«Твои глаза и язык тела показывают, что ты говоришь мне неправду. В этой истории есть что-то еще».
Теперь я был в очень плохом положении. Мне нужно было с кем-то поговорить, и как бы мне ни нравилось общаться с Дженни МакГрат, мне нужен был кто-то ближе к моему возрасту. Ларри не очень-то помогал в отношениях. Дженнифер могла подойти идеально.
«Если я скажу тебе что-то еще, это не должно пройти дальше тебя. Это должно быть на 100% между нами и никому об этом не говори. Никаких намеков, никаких поддразниваний, ничего. Мне нужна подруга, с которой можно поговорить, и я выберу тебя, если ты примешь то, что я попросил».
Она просто сидела там. И сидела. Это была неловкая тишина. Я пил свою колу и ждал. Наконец она сказала: «Хорошо. Расскажи мне».
Я не был уверен, почему она так колеблется. Может быть, она беспокоилась о том, сможет ли сохранить секрет. Но она согласилась.
Не сообщая конкретных подробностей о том, кто именно, и не давая никаких подсказок, которые могли бы выдать ее, я рассказал ей о Дженни МакГрат. Я объяснил, что она была старше меня и дала мне удивительный опыт и образование, которые в противном случае, скорее всего, были бы найдены методом проб и ошибок.
Дженнифер просто кивнула, ничего не говоря. Тогда я сказал ей, что она была права насчет Биргит, и что это случилось только один раз, за два дня до ее отъезда домой, и только потому, что она заметила то же самое во мне. Биргит нравилась мне целый год, но ей слишком нравилась наша дружба, чтобы рисковать. Я рассказал ей о нашей договоренности и о своем неохотном согласии.
«О, так ты свободен?» — сказала она со смехом.
«Да, наверное, да».
Но на самом деле я не имел в виду этого. Я еще не был свободен. Мое сердце все еще было с Биргит. Мы продолжали разговаривать, и уже почти пришло время возвращаться к моей метле.
«Могу я задать тебе еще один вопрос?» — спросила она.
«Конечно!»
«Как это было?»
«Это было потрясающе. Непостижимо. Я даже не могу это описать».