По двору пробежал ветер, взметнув столбом мусор и пыль… Когда-то под окнами они разбили газон. Сейчас его затоптали люди, которые пришли на аукцион. Ветер носит по двору обрывки бумаги, а дорогую полированную мебель нельзя узнать под пеленой пыли.
— Двенадцать рупий!.. Двенадцать рупий четыре анны! — доносится со двора, словно погребальный звон. — Двенадцать рупий шесть анн!.. Шесть анн!.. Восемь анн!.. Двенадцать рупий восемь анн — раз!..
Резко повернувшись, Бэла вновь подошла к столику. Раскрытый альбом глядит на нее пустой страницей. Прямоугольник серой бумаги… Бэла опускается на софу. Какая фотография появится на этой странице?.. Увенчаются ли успехом ее попытки освободить мужа? От распродажи она получит не больше трех тысяч рупий. Сможет ли она хотя бы погасить долги? А ведь ей потребуются деньги, чтобы обратиться в апелляционный суд… Да и жить на что-то надо…
Внизу, у входной двери, с кем-то вполголоса разговаривает Манохар. Да, это голос Судхира. Поздно же он явился! А ведь он знал, что сегодня аукцион. Он пришел, когда… А она так надеялась на него!.. Теперь Судхир смотрит на нее совсем другими глазами. То, что при муже только вспыхивало в нем украдкой, теперь пылает неугасимым огнем. Она уже не может вынести его взгляда, когда он, не мигая, смотрит ей в глаза. Но кто же, кроме Судхира, может ей помочь?
— Вас зовут вниз, госпожа!
Она вздрагивает. В дверях стоит Манохар. Он смотрит на нее печальным взглядом, хочет что-то сказать и не может решиться.
А во дворе все смолкло — распродажа закончилась. На секунду задержав взгляд на сером прямоугольнике, она резко захлопывает альбом и встает.
Когда Бэла спускается по лестнице, у нее такое чувство, что она уносит с собой отсюда то неотъемлемое и сокровенное, что было ее единственным достоянием в стенах этого дома.
_____
Благодетели
Перед заходом солнца на песчаный берег, широкой полосой протянувшийся вдоль моря, стекается из города пестрая, разношерстная толпа: богатые идут сюда, чтобы насладиться вечерней прохладой, люди со средним достатком — просто поглазеть и потолкаться среди нарядно одетой публики, а бедняки — чтобы поднести кому-нибудь ковер или корзинку с провизией и заработать несколько анн. В эти часы на берегу можно встретить и индуса в дхоти, и правоверного мусульманина в красной феске, и даже патера в сутане. С наступлением сумерек на пляже вспыхивают электрические фонари, и тогда весь берег сверкает и переливается огнями словно драгоценное ожерелье на темно-синем бархате южной ночи.
В этот вечер в толпе у моря бродил мальчишка лет тринадцати. Смуглый, почти черный цвет лица выдавал в нем южанина. Был он бос, с непокрытой головой; на худеньком теле — только длинная застиранная рубаха да короткие грязные штаны. Из-под копны спутанных жестких волос весело и озорно сверкали большие черные глаза. Приблизившись с независимым видом к полуразобранной шамияне[41], маленький оборванец смело наступил на расстеленное на песке полосатое полотно, встал в позу оратора, выбросил вперед руку и принялся что-то вполголоса декламировать. Какой-то мужчина прикрикнул на незваного гостя и швырнул в него палкой. Мальчишка показал ему язык и отпрыгнул в сторону, но при этом налетел на нищего, который жалобным голосом вымаливал подаяние. Нищий выругался. Мальчишка состроил ему рожу, поддел ногой обломок кирпича и отшвырнул далеко в сторону.
Вдали в последних лучах солнца нежно золотился Малабарский холм. По его склону змеей вилась дорога, а по ней, точно букашки, поблескивая, бежали вереницей легковые машины. Мальчишка засмотрелся на них и ушиб ногу о камень, торчавший из песка. Охнул, присел на корточки, присыпал ссадину мелким песком, а потом, бормоча какое-то заклинание, сдунул песчинки с ладони.
Ниже, шагах в тридцати, лениво вздыхало море. Волны одна за другой набегали на берег и с мягким шорохом откатывались назад, оставляя на песке белую каемку пены. Им на смену спешили новые волны, и казалось, что каждая старается забежать дальше своей предшественницы.
А над морем, у самой линии горизонта, вытянулись два темных облака. Они почти слились в одно и были похожи на двух гигантских крокодилов, сцепившихся в смертельной схватке. Мальчик долго, не мигая, следил за их борьбой. А когда один крокодил проглотил другого, он махнул рукой и, присев на песок, стал собирать выброшенные морем раковины. У его ног копошились маленькие крабы и еще какие-то безымянные твари. Битые раковины мальчик отбрасывал в сторону, а целые протирал подолом рубахи, отбирал из них самые красивые и засовывал в карман.