Но имел ли Рамзес право предавать отца, отказываясь от ответственности, которую он ему доверил? Было бы гораздо проще думать, что Сети ошибся и мог изменить мнение… Рамзес не обманывал себя. Его судьба зависела от ответа Незримого.
Это должно произойти здесь, в пустыне, в сердце красной земли, сильной своей опасной энергией.
Рамзес ожидал, усевшись в позу писца и уставившись в небо. Фараоном мог быть только человек пустыни, влюбленный в одиночество и безграничность. Огонь, спрятанный под камнями и песком, или питал душу, или же разрушал. Огонь вот-вот даст знать о своем решении.
Солнце близилось к зениту, ветер стих. Газель перепрыгнула с дюны на дюну. Приближалась опасность.
Внезапно Рамзес очнулся. Огромный лев, длиной по меньшей мере четыре метра и весом более трехсот килограмм, возник перед ним. Сверкающая грива светлого цвета придавала ему вид угрюмого непобедимого воина с мускулистым телом и ловкостью в движениях.
Заметив Рамзеса, он издал такое громкое рычание, которое было слышно на пятнадцать километров вокруг. Хищник с грозными клыками и острыми когтями наметил жертву.
У сына Сети не было никакой возможности спастись.
Лев приблизился и замер в нескольких метрах от человека, рассматривая его сверкающими глазами. Долго длились секунды. Противники выжидали.
Животное хвостом отогнало муху и, вдруг занервничав, подошло поближе.
Рамзес поднялся, не отрывая взгляда от льва.
— Это ты, Боец, я ведь спас тебя от смерти. А что уготовишь ты мне?
Забыв об опасности, Рамзес припомнил умирающего львенка в чаще Нубийской саванны. Он был укушен змеей и тогда оказал яростное сопротивление Сетау, который пытался вылечить его. И вот теперь он стал огромным хищником.
В первый раз Боец сбежал из загона, где в отсутствии Рамзеса был заперт. Может, кошачья порода тогда взяла верх, и лев стал свирепым и безжалостным по отношению к тому, кого до этого считал хозяином?
— Решайся, Боец. Или ты станешь моим союзником в жизни, или ты предашь меня смерти.
Лев встал на задние лапы, оперевшись передними о плечи Рамзеса. Потрясение было очень сильным, но принц держался стойко. Хищник, не выпуская когтей, дружелюбно обнюхал нос Рамзеса. Теперь навсегда между ними дружба, доверие и уважение.
У того, кому Сети дал имя «Сын Солнца», не было больше выбора. Он будет сражаться, как лев.
Глава 2
В фараоновском дворце Мемфиса все были в большом трауре. Мужчины не брились, женщины ходили простоволосыми. В течение семидесяти дней длилась мумификация Сети. В этот период Египет переживал как хорошие, так и плохие моменты. Фараон мертв, трон остается свободным до официального провозглашения преемника, которое произойдет только после погребения и единения мумии Сети с небесным светом.
Пограничные посты находились в тревожном состоянии, и войска были готовы противодействовать любой попытке вторжения по приказу временного правителя Рамзеса и Великой Супруги Фараона Туйи. Самую главную опасность представляли не хетты[1], хотя и их набеги не были исключены. В течекие веков провинциальные богатые земледельцы Дельты являлись заманчивой добычей для «песчаных скороходов», бродячих бедуинов Синая и принцев Азии, способных объединиться для атаки северо-востока Египта.
Уход Сети в небытие породил страх. Если у страны не было правителя, то беспорядочные силы могли обрушиться на Египет и разрушить цивилизацию, построенную династией за династией. Способен ли был Рамзес защитить от несчастья Две Земли?[2] Некоторые из придворных не оказывали никакого доверия младшему сыну Сети и желали, чтобы он уступил дорогу более умелому Шенару.
Великая Супруга Фараона Туйя не изменяла своим привычкам со времени смерти мужа. Сорока двух лет, высокого роста, с тонким и прямым носом, большими миндалевидными глазами, с почти квадратным подбородком, очень тонкая, она пользовалась бесспорным авторитетом. Она всегда помогала Сети и во время его долгого отсутствия и пребывания за границей властной рукой управляла страной.
С появлением первых лучей солнца Туйя любила прогуляться в саду, где росли тамариски, смоковницы. Прохаживаясь, она обдумывала свой рабочий день — чередование светских и обрядовых собраний во славу божественной власти.
С исчезновением Сети все казалось Туйе лишенным смысла. Она хотела лишь одного — присоединиться как можно быстрее к мужу во вселенной без столкновений, вдали от мира людей, но тем не менее взвалила на себя бремя лет, уготованных судьбой. Супруга Фараона должна была воссоздавать дарованные ей благополучие и счастье в своей стране, служа ей до последнего вздоха.