Самарканд при Тимуре
В городе Самарканде продается каждый год много различных товаров, которые привозятся туда из Китая, Индии, Татарии и разных других мест и из самого Самаркандского царства, которое очень богато; и так как в нем не было большого места, где бы можно было продавать все в порядке, царь приказал провести через город улицу, по обеим сторонам которой были бы лавки и палатки для продажи товаров. Эта улица должна была начинаться в одном конце города и, проходя сквозь весь город, доходить до другого конца. Эту работу царь поручил двум своим мирассам, давши им знать, что если они не приложат к ней всего старания заставлять работать день и ночь, то заплатят головою. Мирассы начали дело и принялись разрушать дома, которые встречались в тех местах, где царь велел провести улицу, чьи бы они ни были, не обращая внимания на хозяев; так что хозяева, видя, что их дома разрушались, собирали свое добро и все, что у них было, и бежали. Как только одни работники кончали ломать, сейчас являлись другие и продолжали работу. Улицу провели очень широкую, и по обеим сторонам поставили палатки; перед каждой палаткой были высокие скамейки, покрытые белыми камнями. Все палатки были двойные, а сверху вся улица была покрыта сводом с окошками, в которые проходил свет. Как только оканчивалась работа в палатках, тотчас же помещали в них торговцев, которые продавали в них разные вещи. На некоторых расстояниях улицы были устроены водоемы. Народ, работавший здесь, получал плату от города; и работников являлось, сколько бы ни потребовали те, которые заведовали этим делом. Работавшие днем уходили, когда наступала ночь, и приходили другие работать ночью. Одни ломали дома, другие уравнивали землю, третьи строили, и все они до того шумели день и ночь, что казалось точно тут черти. Прежде чем прошло двадцать дней, было сделано столько, что удивительно. Люди, которым принадлежали разрушенные дома, жаловались на это, но не смели ничего сказать царю; однако некоторые собрались и пришли к Кайрисам[18], которые были близки к царю, прося их поговорить с царем; эти Кайрисы происходят из рода Магомета. Раз, играя в шахматы с царем, один из них сказал, что так как ему угодно разрушать дома для устройства этого помещения, то не заплатит ли он убытки. Говорят, царь рассердился на эти слова и сказал: «Этот город мой; я его купил на свои деньги; у меня есть на это грамоты и я покажу вам их завтра. Если окажется справедливым, то я заплачу то, что вы требуете». Это он сказал таким тоном, что Кайрисы раскаялись, что заговорили и потом, говорят, даже удивлялись, как он не велел их убить, и как они избавились от наказания; говорят, что все, что царь делает, — хорошо, и его приказание должно быть исполнено.
Город Самарканд лежит на равнине и окружен земляным валом и глубокими рвами; он немного больше города Севильи [т. е. то, что внутри вала], а вне города построено много домов, присоединяющихся к нему как предместья с разных сторон. Весь город окружен садами и виноградниками, которые тянутся в иных местах на полторы лиги, а в иных на две, и стоит посреди них; промежду этими садами есть улицы и площади очень населенные, где живет много народа, и продается хлеб, мясо и многое другое; так что то, что выстроено вне вала, гораздо больше того, что внутри. В этих садах, находившихся вне города, есть много больших и важных домов, и у самого царя там есть дворцы и главные кладовые.
Кроме того, у многих знатных горожан есть в этих садах дома и помещения. Столько этих садов и виноградников, что когда подъезжаешь к городу, то видишь, точно лес из высоких деревьев, и посреди его самый город. По городу и по садам имеется много водопроводов. Промежду этими садами разведено много дынь и хлопка. Дыни в этой стране очень хороши и обильны. Около Рождества у них бывает столько дынь и винограда, что удивительно: каждый день приезжают верблюды, нагруженные дынями, в таком количестве, что нельзя не изумиться, как они продаются и потребляются; а в селениях их столько, что их сушат и сохраняют как фиги, и держат их до другого года.
...Вне города есть большие равнины, на которых находятся большие и многолюдные селения, где царь поселил людей, присланных им из других покоренных им стран.
Эта земля богата всем — и хлебом, и вином, и плодами, и птицами, и разным мясом; бараны там очень большие и с большими хвостами: есть бараны с хвостами весом в двадцать фунтов, столько, сколько человек может удержать в руке. И этих баранов столько, и они так дешевы, что, когда царь был там со всем своим войском, пара их стоила дукат. Другие товары были тоже так дешевы, что за одно мери, которое стоит полреала, давали полтора фенги ячменя. Хлеб так дешев, как нельзя больше, а рису просто не было конца. Так изобилен и богат этот город и земля, окружавшая его, что нельзя не удивляться; за это богатство он и был назван Самаркандом. Настоящее имя его Симескинт, что значит богатое селение, так как симесь у них значит большой, а кинт — селение; и отсюда взялось имя Самарканд. Богатство его заключается не только в продовольствии, но и в шелковых тканях, атласе, камокан, сендаль, тафте и терсенале, которых там делается очень много, в подкладках из меха и шелка, в притираньях, пряностях, красках золотой и лазоревой и в разных других произведениях. Поэтому царь так хотел возвеличить этот город, и какие страны он ни завоевывал и ни покорял, отовсюду привозил людей, чтобы они населяли город и окрестную землю; особенно старался он собирать мастеров по разным ремеслам. Из Дамаска привез он всяких мастеров, каких только мог найти: таких, которые ткут разные шелковые ткани, что делают луки для стрельбы и разное вооружение, что обрабатывают стекло и глину, которые [из] них самые лучшие во всем свете. Из Турции привез он стрелков и других ремесленников, каких мог найти; каменщиков, золотых дел мастеров, сколько их нашлось; и столько их привез, что каких угодно мастеров и ремесленников можно найти в этом городе. Кроме того, он привез инженеров и бомбардиров и тех, которые делают веревки для машин; они посеяли коноплю и лен, которых до тех пор не было на этой земле. Столько всякого народа со всех земель собрал он в этот город, как мужчин, так и женщин, что всего, как говорят, было полутораста тысяч человек. Между ними было много разных племен: турок, арабов и мавров, а также и других народов, армянских христиан, греков-католиков и наскоринов и якобитов, и тех христиан, которые совершают крещение огнем на лице и имеют некоторые особые понятия.
18
Очевидно, ишаны — духовные наставники, обладавшие большими богатствами и огромным политическим влиянием.