СТАТЬЯ 17.
В угоду государю императору всероссийскому и для вящей его славы его имп. вел-ва высокостепенный Эмир Сеид-Музафар постановил: отныне в пределах бухарских прекращается на вечные времена постыдный торг людьми, противный законам человеколюбия. Согласно с этим постановлением Сеид- Музафар ныне же рассылает ко всем своим бекам строжайшее в этом смысле предписание; в пограничные же города бухарские, куда привозятся из соседних стран невольники для продажи бухарским подданным, пошлется, кроме помянутого предписания о прекращении торга невольниками, еще и повеление о том, что если, вопреки приказанию Эмира, будут туда привозиться невольники, то таковых отобрать от хозяев и немедленно освободить.
СТАТЬЯ 18.
Его высокостепенство Сеид-Музафар, от искренней души желая развить и упрочить дружеские и соседские отношения, существующие для блага Бухары уже пять лет,[60] принимает к руководству выше изложенные 17 статей, составляющие новый договор о дружбе России с Бухарой.
Договор о том написан на двух языках, на русском и на тюркском. В знак утверждения этого договора и принятия его к руководству для себя и для преемников своих, Эмир Сеид- Музафар приложил свою печать. В Шааре, в 28-ой день сентября 1873 г. месяца Шагбена в 19-й день 1920 г. Договор сей мною принят к руководству при будущих сношениях России с Бухарой и утверждается подписью моей с приложением печати. Город Ташкент, в 17 день октября 1873 года.
Туркестанский ген.-губернатор, ген-ад-фон. Кауфман.
Бухарское ханство в начале XX в.
Во второй половине XIX и в начале XX вв. бухарские эмиры, чувствуя покровительство царского самодержавия, вели по отношению к подвластному им населению жестокую, несправедливую и преступную политику. Народ страдал от непомер
ных налогов. Цветущие некогда земли были заброшены и лежали необработанными; оросительная система не расширялась; мысли о закреплении сыпучих песков, двигавшихся с севера и губивших земледельческие хозяйства, никому и в голову не приходили. Несчастная страна, ввергнутая в пучину невежества, корыстолюбия и разврата своих государей и феодальной знати, представляла собой весьма своеобразный, замкнутый мир, куда не принимали никакое чуждое ему веяние, изолированный почти совершенно от всего остального мира.
Известный востоковед профессор А. А. Семенов (1873 — 1958) в конце XIX и в начале XX вв. неоднократно совершал путешествия по территории Бухарского эмирата вплоть до Памира и бывал на приеме у эмиров — Абд-ал-Ахада (1885 — 1910) и его сына Алима (1910 — 1920).
Профессор А. А. Семенов в своих многочисленных работах по истории Средней Азии оставил интересные факты из наблюдений в Бухаре и бесед с эмирами и их чиновниками.
Нижеприведенные отрывки извлечены из его работы «Очерк устройства центрального административного управления Бухарского ханства позднейшего времени» (Сталинабад, 1954, с. 8, 9 — 14, 55 — 62, 65 — 66).
«Два последних бухарских эмира, сын эмира Музаффара Абдул-ахад, и преемник и сын последнего, эмир Сейид Алим, были людьми несколько иного склада, потому что жили под русским протекторатом со всеми вытекающими из этого последствиями. Эмир Абдулахад был знаком с русской жизнью (вернее, с жизнью высшего правящего круга) с малолетства. Ещё при жизни своего отца он мальчиком ездил в Петербург на поклон царю. По вступлении на престол Абдулахад, видимо, поставил себе целью всячески угождать царю и его сановникам. Отсюда начались впоследствии ежегодные поездки в Петербург с дорогими подарками, лечение на Кавказе и в Крыму с проживанием там в собственных дворцах. Ухлопывались на это ежегодно сотни тысяч и даже миллионы рублей, собиравшиеся с того же нищего населения, для поднятия экономического благосостояния которого совершенно ничего не делалось. В оправдание все большего давления налогового пресса бухарские чиновники говорили населению, что это делается по требованию русских. Возвеличенный разными милостями русских царей, будучи генералом от кавалерии русской армии и в придворном звании генерал-адъютанта, эмир Абдулахад в душе оставался тем же терпевшим «неверных» махровым фанатиком, каким был его отец, эмир Музаффар.
Без излишней огласки эмир Абдулахад в начале девятисотых годов пожертвовал несколько сот тысяч рублей золотом на постройку Геджазской железной дороги. Стремясь подражать своему повелителю, бухарский кушбеги пожертвовал на то же «святое» дело 150 тысяч рубл., столько же дал верховный судья Бухары, жертвовали и прочие сановники в меньших размерах. Подробности об этом разгласила мешхедская газета «Эдеб».
60
В 1868 г., 11 мая, между Россией и Бухарским ханством было заключено «условие о торговле» из 6 статей, содержание которых покрывается статьями 5 — 9 настоящего договора. Договор 1868 года см. в «Сборнике действующих трактатов», т. I, СПб., 1889, стр. 324 — 325.