К несчастью, у него оставалось мало времени, если он хотел сесть на поезд завтра вечером, отсрочка отъезда означала задержку на несколько дней. А его ожидало много важных дел... С другой стороны, даже если он умирал от желания встретиться с Анелькой, стоило ли терять время из-за девушки, влюбленной в другого мужчину и, по всей видимости, не проявляющей к нему самому никакого интереса? Может быть, разумнее отойти в сторону?
Эти вопросы занимали Морозини на протяжении почти всего ужина, стараниями оркестрантов, игравших то веселые мазурки, то душераздирающие ноктюрны, уподобившегося шотландскому душу[18].
Проглотив кофе – один из тех мерзких напитков, секрет которых известен во всех отелях, – Альдо вернулся в бар, где, помимо неназойливого пианиста, ему нечего было опасаться, к тому же тихая обстановка, царившая здесь, его вполне устраивала. Забравшись на высокие табуреты и попивая разные напитки, в зале сидели несколько мужчин. Альдо предпочел коньяк неизвестно какой выдержки и несколько минут согревал в ладонях хрустальный бокал, вдыхая аромат напитка и провожая глазами сизые клубы дыма, поднимающиеся от его сигареты.
Опустошив бокал, он задумался, не заказать ли другой, но в этот момент бармен, только что ответивший на телефонный звонок, подошел к его столику:
– Господин простит меня, если я позволю себе предположить, что он герцог Морозини?
– Так и есть.
– Я должен передать вам просьбу. Госпожа Кледерман только что вернулась и просила передать вам, ваша светлость, что слишком устала и не может продлить вечер, она удалилась к себе...
– Госпожа... как вы сказали? – вздрогнул Альдо, испытав странное чувство, будто потолок свалился ему на голову.
– Госпожа Дианора Кледерман, та прекрасная дама, с которой, как мне показалось, ваше высочество беседовали в холле перед ужином... Она просит извинить ее, но...
Морозини выглядел таким ошарашенным, что бармен, забеспокоившись, подумал, не допустил ли он оплошности, как вдруг его собеседник ожил и засмеялся:
– Не беспокойтесь, друг мой, все хорошо! Но было бы еще лучше, если бы вы принесли мне другую порцию коньяка...
Когда бармен выполнил просьбу, Морозини положил ему в руку купюру:
– Не скажете ли вы мне, какой номер занимает госпожа Кледерман?
– О, конечно! Королевские апартаменты, разумеется...
– Разумеется...
Вопреки возможным опасениям, понадобился очередной бокал коньяку, чтобы Альдо пришел в себя после третьего сюрприза этого вечера, и не самого незначительного! То, что Дианора снова вышла замуж, его не удивило. Он допускал такую возможность. Роскошь, которую демонстрировала молодая женщина, ее сказочные драгоценности – те, что дарил ей старик Вендрамин, не производили такого впечатления! – все это позволяло предположить наличие чрезвычайно богатого мужчины. Но чтобы им оказался цюрихский банкир, чью дочь мэтр Массария предлагал ему в жены, – такое даже представить себе было невозможно! Умереть со смеху! Если бы он согласился, Дианора стала бы его тещей! Просто сюжет для трагедии... или бульварной комедии, которые так обожают французы.
Приключение казалось даже забавным и заслуживало короткого продолжения. Поболтать с женой швейцарского банкира было бы увлекательно!
Оторвавшись наконец от кресла, Морозини направился к большой лестнице и, не торопясь, стал подниматься. Спрашивать у портье, где находится королевский номер, не было необходимости: для завсегдатая отелей найти его было делом нехитрым. Поднявшись на второй этаж, Альдо подошел к внушительной двойной двери и постучал, размышляя о том, что заставило Дианору, путешествующую, очевидно, в обществе одной горничной, поселиться в таком огромном помещении. Во всех больших отелях королевские апартаменты состояли, как правило, из двух гостиных, четырех или пяти спален и стольких же ванных комнат. Правда, Дианора никогда не была склонна к простоте...