В марте месяце Франческо вернулся во Флоренцию, оставив Бартоломео в Париже, и рассказал мне, что управитель все потерял, и осталось там из нашего добра только дом с оборудованием, всего стоимостью в тысячу франков, так что из 3000, которые я оставил, считая дом, оборудование и наличные, 2000 были потеряны. В месяце мае я сел на лошадь, чтобы ехать в Авиньон и Париж; и, когда я был в Павии, случилось, что, когда я стоял наверху лестницы в гостинице, опираясь на перила, крупная лошадь, привязанная за перила с другой стороны, испугалась слуги, бегом спускавшегося с лестницы, и потянула повод так сильно, что сломались и перила, за которые она была привязана, и те, на которые я опирался; и я упал вниз во двор и стукнулся головой об ящик с зерном, и так силен был удар, что я потерял сознание; я не сломал костей, и у меня не было крови, но я пролежал в постели без сознания более двух часов. Очнувшись, я сперва открыл глаза, потом заговорил и спросил, не сломал ли я ноги или руки; потом я почувствовал, что у меня болит голова и бок, на который я упал. Я стал спрашивать, что было, кто меня ударил, потому что не помнил, да и потом никак не мог вспомнить, как я упал, хотя хорошо помнил, как рванулась лошадь, испугавшись слуги. Герцог Миланский послал ко мне всех своих врачей. Они пустили мне кровь в большом количестве из разных вен и заставили меня пролежать в темноте без воздуха девять дней, давая мне лекарства и мази и залепив пластырями всю голову. На десятый день я вышел на улицу и сразу же отправился поблагодарить упомянутого герцога, простился с ним и отправился в Авиньон, а оттуда – в Париж; там нашел я больного Бартоломео, который после отъезда Франческо задолжал около 600 франков золотом, каковые ушли на игру и расходы. Увидел я и помянутых выше двух злополучных компаньонов, которые наперегонки наделали скверных дел и которые – не знаю уж, как там было, и правда это или неправда, – сказали мне, что все деньги они потеряли или израсходовали. Я сдерживал себя и действовал без гнева; в результате в эту зиму 1393 года я заплатил 600 франков, которые задолжал Бартоломео, и дал управителю, как я ему обещал, 300 франков, удовлетворил я также и Луиджи, дав ему взаймы около 500 франков золотом.
В месяце мае 1394 года я вернулся во Флоренцию, оставив в Париже Бартоломео, управителя и Луиджи в моем доме и приказав им, чтобы до моего возвращения в Париж они не смели играть.
По возвращении во Флоренцию я снова отбыл оттуда в октябре указанного года, взяв с собой моего брата Луиджи в Асти, куда поехал с поручением от наших синьоров вести переговоры с сиром де Куси,[61] который был там. Получив ответ, я отослал его во Флоренцию с Луиджи, которого с этой целью и взял с собой. Указанный сир задержал меня в Асти вплоть до 22 ноября, ожидая того, чтобы отправить меня послом с секретным посланием к герцогу Орлеанскому, брату короля, в оруженосцах которого я числился. В указанный день 22 ноября мне дали поручение и верительную грамоту. И так как это дело было весьма важным для чести герцога, а уже добрых восемь дней как из Савоны в Париж к названному герцогу выехало посольство, которое действовало вразрез с тем, что делалось для чести герцога, то, если бы они приехали раньше меня, они получили бы от герцога то, чего добивались. Поэтому я выехал из Асти в тот же день 22 ноября и прибыл в Париж в ночь на праздник св. Андрея, проделав расстояние примерно в 450 миль; последние два дня я проехал верхом: за один день – из Шансо до Труа в Шампани, а там 24 лье, в каждом приблизительно по три мили; и за другой день – из Труа в Париж, что составляет расстояние в 34 лье – по две с половиной мили в каждом. В пути загнал я много лошадей, которые были мне возмещены герцогом.
61
Энгерран де Куси – французский полководец, возглавивший в сентябре 1394 г. экспедицию герцогства Миланского с целью захвата Генуи Питти ведет переговоры об установлении в Савоне и Генуе власти Франции вместо более опасной для Флоренции власти Милана.