Хроника
1. Покровитель мой, Святой Хайме, говорит, что Вера без труда мертва; наш Господь хочет, чтобы его слова исполнялись в наших делах: и хотя Вера без труда не стоит ничего, но когда первое соединяется со вторым, они приносят плоды, которые Бог получает в Своем дворце. И хотя верно, что начало нашего существования было хорошо, все же всякое улучшение нуждается в нашем труде; не потому, что в нас нет уверенности, чтобы верить в нашего Создателя и Его труды и просить Его мать, чтобы она просила за нас своего дорогого Сына простить нам наши грехи перед Ним: а поскольку мы верим, что Он ведет нас к истинному спасению. И как наш Господь Иисус Христос, который всезнающ, который знает, что наша жизнь может быть продлена с тем, чтобы наши хорошие труды прибавились к вере, которую мы имеем, Он обращает на нас столь многие благосклонности и милосердие, что, хотя бы и были мы грешны и в самом страшном и в незначительном грехах, Он не хочет, чтобы мы к своему стыду обратились ко злу или порокам ни при дворе, ни в другом каком-либо месте; и Он не хочет, чтобы мы умерли, не исполнив наших трудов[33]. И благосклонность, которую Он обращал на нас, такова, что Он всегда даровал нам уважение наших врагов в делах и речах, и всю нашу жизнь наделял наше тело здоровьем; если иногда Он посылал нам болезни, Он делал это для наказания, подобно отцу, который наказывает своего сына; ибо Соломон говорит, что тот, кто отказывает своему сыну в прутах наказания, приносит ему вред, а не показывает, что любит его. И все же наш Господь не наказывал нас настолько, чтобы принести вред, за что мы благодарили Его, когда Он наказывал нас, и еще более того теперь, когда мы видим, что Он делал это для нашей пользы. И мы хорошо помним сказанное в Священном Писании, в котором говорится: "Omnis laus in fine canitur", означающее, что лучшая похвала для человека возможна только в последний его день. И благосклонность к нам Господа Славы совершилась в такой мудрости, что исполнились слова Святого Хайме: в последние наши дни Он поручил нам этот труд, приличествующий нашей вере. И мы, рассмотрев и оценив, каков этот мир, в котором люди живут по своим правилам, и сколь мала и коротка эта жизнь, сколь убога и полна греха, и сколь Другая Жизнь наполнена бесконечной славой, и наш Бог дарует ее тем, кто желает того и добивается; учтя также сколь велика Его сила, и сколь слабы и малы все мы; узнав и поняв разумом во всей полноте, что истинно сказано в Писании: "Omnia pretereunt prefer amare Deum", означающее, что все в этом мире проходит и теряется, кроме только любви к Богу; узнав также, что это является правдой, а все прочее ложью, мы направили наши мысли и предоставили нашим трудам следовать заповедям нашего Спасителя, и оставили тщетную славу этого мира, чтобы могли мы достигнуть царства Его; ибо Он говорит в Евангелии, "Qui vult venire post me, abneget seipsum, et tollat crucem suam et sequatur me", на родном нашем языке означающее, что тот, кто последует за Ним, должен оставить для Него свои собственные желания. И вот, помня великое благоволение, которое Он множество раз обращал на нас в нашей жизни, и особенно в последние наши дни, мы решили оставить наши желания для Него. И те люди узнают, когда нам придет время оставить эту смертную жизнь, чего мы достигли, поддерживаемые силою Бога, в котором явлена истинная Троица, мы оставляем эту книгу для напоминания тем, кто желает услышать о благоволениях, обращаемых на нас нашим Богом, и для примера всем прочим людям этого мира, чтобы они смогли совершить то же, что совершили мы, направив свою веру на того Бога, который столь могуч.
2. Истинно и несомненно, что мой дед, Дон Альфонсо [Арагонский][34] обращался с предложением брачного союза к императору Константинополя, чье имя было Мануэль[35]; чтобы названный император отдал ему в жены свою дочь[36]. И в то время как шли переговоры, и обращения, и обсуждения между этими двумя, то есть между нашим дедом и императором, наш дед [Дон Альфонсо] вступил в брак с королевой Доньей Санчей, которая была дочерью императора Кастилии[37]. Император Константинополя, не зная об этом браке, послал свою дочь к королю Дону Альфонсо Арагонскому, который был [также] графом Барселоны и маркизом Прованса. Епископ и две знатные особы, направлявшиеся с нею, когда они добрались до Монпелье, узнали, что наш дед, король Дон Альфонсо, взял в жены королеву Донью Санчу, дочь императора Кастилии. Они оказались в большом затруднении и в большом сомнении относительно того, что делать, поскольку он (король) уже взял другую жену. В это время повелителем Монпелье и окружающих его территорий был Эн Гильен. Благородные господа, которые пришли с дочерью императора, спросили его, что им следует делать в результате такого обмана и неприятности, случившейся с ними; они прибыли в Монпелье с дочерью императора Мануэля, чтобы выдать ее замуж за короля Дона Альфонсо, а он [король] взял другую жену! Они попросили его посоветовать им, как им следует поступить в этом непредвиденном случае. Эн Гильен де Монпелье отвечал, что по этому поводу ему необходимо посоветоваться. Когда он собрал для этого свой Совет, вся знать, все рыцари и влиятельные и богатые городские мужи предложили ему взять ее себе в жены. Поскольку Бог явил ему такое благоволение, что дочь императора Мануэля (в те времена первого человека среди христиан) прибыла в город и прямо к нему, и она (дочь) была обманута тем, кто должен был стать ее мужем, он, Эн Гильен, должен взять ее в жены и, во всяком случае, не позволять ей возвращаться [в Константинополь]. После этого Эн Гильен написал свой ответ епископу и благородным господам, кто шел с нею; и ответ, который он направил им со своими посыльными, был таков: поскольку Бог явил ему такое благоволение, что дочь императора прибыла в Монпелье и там узнала, что не станет женой того, кого предполагала, то он сам хотел бы взять ее в жены. Когда посланники императора услышали это сообщение, уныние и печаль испытываемые ими сначала, были вдвойне увеличены тем, что дочь императора выйдет замуж за человека, который не является ни королем, ни императором; а никакой другой ее не подобающ. Поэтому они умоляли его, убеждая, ради его собственного достоинства и ради Бога, позволить дочери императора возвратиться в Константинополь, поскольку они обещали, что, если брак не будет заключен, они, землей ли, морем ли, вернут ее отцу; и не препятствовать им в этом, поскольку не было никаких законных причин, чтобы препятствовать им, и что она прибыла сюда не для него. На это Эн Гильен де Монпелье и его Совет ответили так: Иначе не будет.
37
То есть Альфонсо VIII Кастильского, рожденного в 1106 г.; он женился в 1128 году на Беренгеле, или Беренгере, дочери Раймонда Беренгера, графа Барселоны. Его дочь (Санча) в 1174 г. вышла замуж за Альфонсо II Арагонского.