На восточной стороне Комиция самым примечательным и красивым зданием была курия Гостилия, где обычно происходили заседания сената.
Стены курии покрывала искусная роспись, изображавшая победные сцены из войны римлян с сицилийцами.
Севернее курии, почти примыкая к ней, находился атрий Свободы — там цензоры проводили перепись граждан по цензу, производили запись новых граждан, распределяя их по сельским или городским трибам, а в остальное время здесь содержались и пытались рабы, обвиненные в тяжких уголовных или государственных преступлениях.
Ближе к Мамертинской тюрьме, в которой приводили в исполнение смертные приговоры, был расположен трибунал ночных триумвиров, иначе называемых также триумвирами по уголовным делам (они выносили здесь свои беспощадные вердикты ворам, грабителям и убийцам, если это не были римские граждане, имевшие право на особый гражданский суд, а также право обращаться за помилованием к народному собранию, если им выносились смертные приговоры). Тут же стояла знаменитая Мениева колонна, на которой обычай позволял вывешивать проскрипции с объявлениями о продаже с торгов имущества должников.
Южнее базилики Семпрония на Форум выходила Этрусская улица.
Ювентина еще месяц назад проживала там в доме ненавистного Аврелия. Этрусская улица была людной и торговой. Продавали здесь в основном благовония, дорогие ткани и одежды, но примыкавший к улице квартал, тоже называвшийся Этрусским, считался одним из самых бедных в Риме. Аврелий без труда находил среди обитателей этого района желающих наняться к нему в качестве охранников его гладиаторской школы, находившейся на Квиринальском холме.
Само название улицы свидетельствовало о том, что в древнейшие времена, когда Рим еще не был одним городом и состоял из отдельных поселков, разбросанных по возвышенностям среди малярийных болот, на этом месте жили пришельцы из Этрурии, о чем напоминала и старинная статуя этрусского бога Вертумна[268], которая стояла у самого выхода улицы на Форум.
Окинув взглядом площадь, Ювентина принялась рассматривать передние ряды зрителей. Там разместились богачи в белоснежных тогах вместе со своими женами и детьми.
В глазах у нее зарябило от ярких и разноцветных одежд матрон и девушек, от сверкавших на них украшений из золота и драгоценных камней, свидетельствовавших о том, что со времени отмены Оппиева закона римские женщины уже не знали никакой меры и удержу в стремлении к роскоши. Ювентина знала, с каким наслаждением вспоминали римлянки о наиболее внушительной победе, которую когда-либо женская половина Рима одерживала в борьбе за свои насущные интересы.
Это была давнишняя и вместе с тем хорошо известная всем история.
Закон о роскоши, принятый по предложению народного трибуна Гая Оппия[269] в самый разгар войны с Ганнибалом, установил запрет римским женщинам иметь более полуунции золота, носить окрашенную в разные цвета одежду, а также ездить в повозках по Риму и по другим городам или вокруг них на расстоянии одной мили.
Закон этот действовал более двадцати лет, но в консульство Марка Порция Катона и Луция Валерия Флакка[270], спустя семь лет после окончания войны, терпению женщин пришел конец. Они по сути дела открыто восстали против Оппиева закона и заставили мужчин отменить его.
В тот день, когда в народном собрании должны были поставить на голосование быть или не быть закону, тысячные толпы матрон и девушек заполнили все улицы и подходы к Форуму. Женщины хватали за руки и умоляли мужчин, идущих на собрание, голосовать за отмену закона, лишившего их, может быть, единственной радости в жизни — наряжаться и носить украшения. На помощь своим городским подругам в Рим стекались и сельские жительницы. Все вместе они убеждали мужчин согласиться с тем, что теперь, когда республика цветет и люди день ото дня богатеют, женщинам нужно возвратить украшения, которые они прежде носили.
Под влиянием этих жалостливых мольб и настойчивых увещеваний противников Оппиева закона стало заметно больше, чем его сторонников. Последних возглавил негодующий Марк Порций Катон, обрушивший на требования женщин всю силу своего красноречия.
Он обвинял их в дерзости, безрассудстве, распущенности, в стремлении блистать золотом и пурпуром, разъезжая по городу на колесницах, подобно триумфаторам, одержавшим победу над законом, который был принят для блага государства.
268