— И, наконец, намерение наше таково, чтобы вы вернулись в Португалию, ввиду того, что вы не можете и не должны свершать большего. И поскольку вы главным образом начали сие деяние ради службы Богу, Он, что ведает ваше намерение и знает, что вы не можете в том свершить большего, да примет вашу добрую волю вместе с величием труда, что вы относительно сего на себя взяли, за [исполненное] в полной мере дело; ибо не есть служба Ему то, что вы привели стольких людей на смерть без какой-либо надежды на победу, ибо написано есть, что не мертвые прославляют Бога, но те, кто живет и ведает Его имя.
И сие до сих пор сказали те последние; однако Король не пожелал ничего отвечать, но сказал, что оставляет решение того [дела] на потом. И приказал затем привести в готовность весь флот и чтобы тот отправился стать [на якорь] (que se fosse lancar) у Бараньего мыса (ponta do Carneiro), каковая вещь была сделана весьма радостно (mui ledamente), поскольку все воображали, что там не предстояло уже ничего иного, кроме как возвращения в Португалию, мало заботясь о том, сколько труда и расходов было понесено на том деянии и как всё вместе будет потеряно всего лишь за один час. И таким образом казалось, что все вещи, до того содеянные, сделаны были с [одною лишь] целью принести бесчестье Королю и королевству.
После того как флот таким вот образом соединился у Бараньего мыса, Король сошел на сушу, и собрал подле себя всех тех [членов] совета, и сел на землю, а все они — вкруг него.
— Итак, — сказал он, — я желаю ответить вам на все, что говорили вы мне относительно моих дел. И насчет сказанного вами о том, чтобы мне вернуться в мое королевство, представляется мне, что будет довольно великой недостаточностью провести около шести лет, что занят я сим трудом, выполнив относительно него столько условий, как вам ведомо, коих вследствие мир пребывает с открытыми ушами, дабы услышать об исходе победы, — и оставить все вот так сейчас, как мне представляется, будет не чем иным, как насмешкою. К тому же, относительно сказанного вами о Гибалтаре, достаточно неблаговидною вещью будет, имея намеченною целью такой город, в конце концов закончить [дело] подобным поселком. Посему, опуская обстоятельства противников, что относительно сего могут воспоследовать, я объявляю, что моя воля — это сегодня же, с Божьего соизволения, быть под городом Сеутой и утром высадиться на сушу, а оттуда далее следовать моему намерению, пока Бог не приведет того [деяния] к тому концу, на каковой будет Его милость.
Теперь же подобает — говорит автор, — чтобы мы сказали здесь о том, как Перу Фернандиш Портокаррейру, как только прознал, что намерением Короля было захватить город Сеуту, испросил у своего отца разрешения отправиться к нему.
— Дозволь сначала Королю, — сказал его отец, — разбить свой лагерь, мы же тем временем подготовим какую-нибудь добрую вещь, коею ты мог бы сослужить ему службу, ибо достаточно времени будет там тебе ему послужить.
И сие мы записываем таким образом здесь как кирпич (nembro), что каменщики закладывают в стену, дабы впоследствии вернуться сюда с тем, чтобы возвести [на этой основе] новое суждение.
ГЛАВА LXIV
Как Король держал еще совет относительно того, где будет совершена высадка на сушу, и о суждениях, что он высказал Инфанту Дону Энрики
Весьма казалось большей части тех [людей] из совета Короля, что путешествие то было опасно, хоть и не нашлось у них никакой причины выступить против него после того, как узрели определенно волю Короля, — тем более когда сыновья его в первую очередь были в том с ним согласны. И мы вполне могли бы здесь назвать явным образом, какие то были советники, что там находились, и какие голоса подавал каждый из них; но поскольку может статься так, что судить о них будут наоборот по отношению к их намерениям, мы не станем того делать.
Теперь же узнайте, что не меньше было споров относительно высадки того флота, нежели было вначале относительно осады города, поскольку Король определенно сказал, что желал разбить свой лагерь на Алмине [342]; каковая вещь была супротив всеобщего мнения, ибо ему сказали, что осада его ничему не послужит, если он не запрет ту часть пустыни (se ele nao empachasse aquela parte do sertao).
— Представляется, сеньор, — сказали они, — что вы прибыли сюда, чтобы осаждать — и хотите быть осажденным. Хорошо известно вам, что мавры не имеют такой же силы с моря, как с суши, и если вы возьмете ту малую часть пустыни, то с флотом, у вас имеющимся, вы сможете держать их осажденными как с моря, так и с суши. И в избытке (abastanca) будет у вас [источников] вод, наибольших и лучших, и вы пребудете в безопасности от того, что они [мавры] смогут послать сообщение в какой-либо край. И хотя бы и явилось великое множество мавров, вы сможете укрепить (afortelezar) ваш лагерь ямами и деревянными приспособлениями, таким образом, что никогда не смогут они вам навредить (empecer). Если же вы будете на Алмине, они смогут поместить внутрь города столько мавров, сколько захотят, и входить и выходить когда им будет угодно, и наращивать (adubar) свое добро, и доставлять свой урожай к себе в дома, как если вас там и не будет; и таким образом вы будете пребывать в большей осаде, нежели они.
342