И настолько сия изобретательность является совершенною добродетелью, насколько восстанавливает человека в его продолжительности до конца [срока] человеческой жизни, о коем ясная память всегда приносит угодное наслаждение сердцам, настроенным и расположенным к тому, чтобы следовать чести. И поистине немалая есть наша задача, когда чрез наш труд доблестные люди по справедливости обретут заслугу за великие свои дела.
И говорил поэтому Туллий в книге de senectute [457], что ему не печально было умирать, поскольку он знал, что памяти его не суждено было исчезнуть с его смертью, поскольку, говорил он, «я прожил с такою пользою, что кажется мне, будто родился я не напрасно» [458]. И какая есть более надежная могила для всякого князя или доблестного мужа, нежели запись, что представляет подлинное знание о его прошлых деяниях? Воистину, всякое благородство людей было бы уничтожено, когда бы не увековечили его (a nao puseram em fim) перья писцов.
И посему говорил Лукан в восьмой книге своей истории, сообщая о том, как Цезарь прибыл на то место, где была Троя, рассказывая (contanto) там о разрушении тех столь великих вещей, в каковые Цезарь вглядывался со столь великою тоскою, поскольку он сам и весь царский род Рима происходил из колена Энеева [459]. «О святой и великий труд авторов историй, — говорит Лукан, — как отнимаешь ты у смерти все вещи, кои находишь, и сохраняешь их в памяти, дабы они не забылись и не умерли (moiram), и наделяешь смертных людей возрастом, что продлится вечно» [460].
И посему, завершая (concludindo) сию главу, уразумеем, что великим государям и иным добрым людям надлежит так доблестно поступать в своих деяниях, чтобы авторы историй нашли причину описать их дела в достославную их память и наставление другим, что после них пожелают обрести доблесть и отдалиться от порочных обычаев, так, чтобы имя их не оставалось навек пред людьми им на позор, поскольку помимо доброго имени, что никогда не умирает, или противного ему, что никогда не утрачивается, они приумножают в блаженстве, что относится к их душе. Поскольку те, что происходят из их рода, получая почесть за их заслуги, просят за них Бога, и равно все прочие относятся с великим почитанием (reverenca) к их могилам, и с добром произносят имя их, слыша или наблюдая процесс их добрых дел (bondades).
ГЛАВА CV
В коей автор возносит благодарность Богу за окончание своего произведения
Иисус Христос, наш Искупитель и Спаситель, был Тем, Кого призвал я в начале своего произведения, ведая свою слабость, дабы принять от Него помощь, без коей в мире сем нельзя начать, довести до середины (mear) и завершить ни одного дела, почему я и сказал в начале, что сей Его помощи не можем мы достичь (percalcar) чрез самих себя, без ходатайства и посредничества святых, главным образом славной и без единого пятна Девы, нашей Владычицы Святой Марии, Его Матери, каковая [может быть уподоблена голубице, ибо], как говорит философ [Аристотель] в книге о природе животных (animalias), врожденное свойство голубицы есть сетовать (gemer) на протяжении всей своей жизни.
Наша Владычица есть Та, что всегда сетует пред лицом Своего Сына, прося спасения для наших душ и помощи для наших жизней. Посему, в завершение своего произведения, со всем благоговением (reverenca) и смирением, возношу я многую благодарность Ему, истинному Богу, моему Господу Иисусу Христу, за то, что Ему оказалось угодно Милостью Своею направить мои дела таким образом, что я довел их до конца в похвалу и почесть сему победоносному Королю и весьма превосходному принцу и весьма победоносному мужу Инфанту Дуарти, его сыну, и прочим Инфантам, его братьям, и равно всем князьям, сеньорам, рыцарям, фидалгу, что в оном деянии приняли участие.
Равным образом возношу я многую благодарность Деве Марии, по чьей милости и заслугам испрошенное мною было [мне] предоставлено, и госпоже Святой Екатерине, мученице и деве, чью святость я почитаю безгранично, и также всех прочих святых двора небесного, мужчин и женщин.
И прошу я с великим почтением Короля, моего сеньора, чтобы он простил мне все недостатки, что в сем произведении с моей стороны будут обнаружены, и пусть он винит за то более мою грубость и слабый талант, нежели решимость моей воли.
459
460