– Знаю, принц, отвечала смеясь королева – и полагаю, что ваша корона не похищена.
– О! но я ввел такой порядок в дела, относящиеся до моего нового государства, что могу показать вам карту: города, провинции, реки, горы, леса… а имена, о, имена!..
– Монсеньёр, перебила госпожа Шеврёз: – ее величество освобождает вас от подробностей; география вашего воображаемого королевства слишком неприлична.
– А между тем, говорят, герцогиня, что вы не пренебрегали путешествовать в этой стране, сказал принц, поднося руку к верхней губе, как бы желая покрутить будущие усы.
– Гастон, заметила королева строгим тоном: – вы забываете кому и перед кем вы говорите с такой невоздержностью.
– Простите, ваше величество, простите за это и за следующее. Видите ли, я сумел сделать превосходный выбор главных сановников, нет у меня бездельников и лицемеров, нет Ришельё – все народ откровенный. Во-первых, высоким приором я назначил моего брата, графа Море[11]. Как вам кажется? Ведь ему прилично это место. На этот высокий пост имел претензию аббат Ривьер – волокита и пьяница по привычке; но я сильно погрешил бы, если бы не отдал преимущества побочному сыну Генриха IV, рожденному в бездельничестве этого великого короля, и который поэтому имел неоспоримые права на первые почести в моем бездельничестве, Ривьер должен был довольствоваться званием великого монаха. Что касается графа Рошфора, то он не может иметь соперников на должность канцлера практического волокитства… Ах, герцогиня, я думаю вы может быть хотели бы, чтобы я назначил господина Шалэ, который, кажется, доказал свои познания у ваших ног.
– Пожалуйста, Гастон, воскликнула королева, удержитесь хоть немного от вольностей…
– Оставьте его, сказала герцогиня, взяв за складки брыжжей принца – он еще дитя, надобно же ему позабавиться.
– Дитя, я замечаю, черт возьми, что королева не считает меня ребенком… О, как я жалею тех дней, когда ее величество, вы и я резвились на ковре в этом кабинете… Право много теряют, когда делаются рассудительнее.
– В этом отношении, принц, мне кажется, вы немного еще потеряли, сказала королева, шутливым тоном.
– Я заслужу этого комплимента, рассказав вам свою последнюю штуку. Третьего дня комедия Бургундского отеля мне надоела; при дворе не было ландкарты, и я не знал, куда девать свой вечер. «Мне пришла мысль, сказал я графу Рошфору и еще нескольким сопровождавшим меня дворянам – пойдемте на Пон-Нёф.» Прибыв туда, я предложил этим господам только на четверть часа заняться ремеслом грабителей.
– Фи, монсеньер! воскликнула герцогиня – брать короля грабить прохожих.
– Мысль показалась этим господам забавной.
– Я думаю, под рукой принца крови даже преступление делается знаменитым.
– Дело шло недурно, мы уже стащили шесть плащей, как прибежали стрелки. Мы разлетались словно стадо куропаток: по крайней мере я живо добрался до Лувра. Рошфор вместо того, чтобы следовать за мной, возымел странную мысль взобраться на бронзового коня, поставленного среди моста, который уже вот одиннадцать лет ожидает, что на него сядет король – мой родитель. Ночь была не слишком темна, один из солдат увидел графа и бросился к нему. Как бы мне хотелось видеть и преследователя и преследуемого прогуливающимся от крупа лошади до шеи, и от шеи до головы. Наконец Рошфор упал и вывихнул руку. В довершение несчастья бедняк заперт в Шатле… Мой первый сановник в Шатле! Вещь была бы забавная, если бы не примешалась вывихнутая рука. Я его посещал – он строит жалкую мину.
– Ваша тоже, принц, была бы не слишком веселее, сказала серьезно королева – если бы стрелки, притворившись что не узнали вас, отвели вашу особу в тюрьму. Людовик, как вам известно, не слишком веселого характера.
– Ваше величество, как усердный наместник короля, моего брата, я смеюсь за себя и за него; к несчастью мое наместничество…
– Монсеньер, перебила госпожа Шеврёз – вы не имеете формальной доверенности его величества, и ваши слова могут не понравиться королеве…
– Кстати о доверенности – могу вам сообщить, что герцог Шеврёз прибывает из Лондона с уполномочием жениться на моей сестре Генриетте от имени принца Уэльского. Брак этот решен: кардинал объявил его в совете. Мы снова увидим графа Карлейля и милорда Рича – двух джентльменов, испытанных в утонченном волокитстве, которые прошлый год являлись с первым предложением. Поговаривают также о путешествии фаворита Якова – Боккингэма… Герцогиня, вот приятное занятие для ваших черных глазок…
– В самом деле мой муж приезжает? воскликнула госпожа Шеврёз.
11
Антон Бурбон, граф Море, был незаконнорожденный сын Генриха IV и Жакелины Бель, графини Море, род. в 1607 г.