В конце концов я обнаружил свой язык. – Для чего?
Мастер Ли широко взмахнул руками. – Откуда я знаю? – воскликнул он. – Мы знаем, что он поклонялся камню, но не знаем почему. Приверженцы древних шаманских культов часто смеются и пляшут во время молитвы, для некоторых смех и пляски даже заменяют молитву, и я не могу не подумать о числе пять, которое постоянно повторяется в странных формулах Смеющегося Принца. Пять – священное число для многих странных культов, как древних, так и современных. Например для варваров Ю-хао, которые, как говорят, живут в деревянных домах с пятью стенами, и поклоняются пятиглавому демону в храме с пятью куполами.
Мастер Ли вытащил флягу с вином и предложил нам, но мы отказались. Он жадно выпил пинту или две, а потом вытер губы бородой.
– Принц, я в тупике, – откровенно сказал он. – Мысль о том, что мы имеем дело не с обычными преступниками, вывела меня из равновесия. Только одно я знаю точно: мы должны узнать все о странном заманивающем звуке и о разрушении Дороги Принца, а это значит, что Бык и я отправимся в Чанъань с образцами почвы, а потом должны прибрать к рукам величайшего специалиста по звукам в империи. А вы, тем временем, должны решить, что делать с этим.
И он махнул флягой в сторону комнаты с сокровищами.
– Технически все это ваше. Вам они нужны?
Принц пожал плечами. – Ночные кошмары сведут меня в могилу за месяц, если я возьму хотя бы одну монету, – сказал он.
– Тем не менее, если хотя бы одно слово о подземном дворце просочится наружу, вскоре вы удостоитесь посещения всеми бандитами, генералами и жадными государственными министрами империи, – заметил Мастер Ли.
– А если я пожертвую все это трону? – с надеждой спросил принц.
– Люди склонны приписывать всем свои пороки, – ответил Мастер Ли. – Преступник никогда не поверит, что вы не оставили себе какой-нибудь, самой маленькой геммы, а отсутствие нефритового наряда вашего предка будет считаться абсолютным доказательством. Вы очень любите пытки?
Принц стал бледнее любого скелета. – Но что я могу сделать с могилой? – жалобно прошептал он.
Мастер Ли повернулся ко мне. – Бык, ты можешь все это привести в порядок? – спросил он.
Я гордо выпрямился. – Достопочтенный господин, вы разговариваете с бывшим лучшим подмастерьем Большого Хонга, кузнеца нашей деревни.
Мастер Ли повернулся к принцу. – С какой могилой? – спросил он.
– С какой могилой? – спросил и я.
На лицо принца начали возвращаться краски. – С какой могилой? – спросил он.
На самом деле это оказалось не слишком трудно. Я легко заменил камни и кирпичи, и нашел в поместье бесчисленное число листов железа. С гордостью я показал им как умею раздувать меха и работать с горном. Когда я закончил, никто не сумел бы найти заплату в железной стене, если бы не знал о ней заранее.
На самом деле труднее всего было вернуть скелеты в туннеле обратно на место, но только потому, что я все время слышал, как позади меня ползет сумасшедшая мумия в нефритовой одежде. И когда я щедро добавил к стене слои пыли и паутины, никакой, даже самый жадный чиновник в империи не поверил бы, что Принц Лиу Пао – или любой другой – входил в могилу Смеющего Принца. А потом мы уехали в Чанъань.
Девятая глава
Раньше я никогда не был в столице, но долго жил в Пекине и думал, что знаю большие города. Иллюзия растаяла как дым, когда мы прошли через Ворота Сверкающей Добродетели и я, как какой-нибудь неотесанный деревенщина, разинул рот, увидев гудящий улей, в котором два миллиона человек жужжали внутри стен на площади не меньше тысячи му.[34] Двадцать пять улиц вели с севера на юг, и каждая из них была сорок восемь чи в ширину и битком набита вязами, лавками с фруктами и пагодами. Все улицы тянулись к высокой горе, которая называлась Голова Плоского Дракона, и сливались в одну дорогу, покрытую голубоватым камнем и извилистую, как хвост дракона, которая и вела к роскошным домам высших чиновников, правивших империей.
Я был потрясен и молчал, пока мы шли по улице Багрового Воробья к Голове Дракона. Мы проходили через Ворота Красной Птицы, когда гром тысяч барабанов возвестил от открытии рынков, у меня закружилась голова и я почувствовал в атмосфере тысячи лет величия, когда мы подошли к легендарной Лесной Академии, где процветали гении Китая. Мастер Ли был одним из этих гениев, но отозвался об Академии не слишком уважительно.
– Обман, мой мальчик! Обман и подделка, – сказал он, с отвращением махнув рукой на священные здания. – Гнилая действительность, раскрашенная и позолоченная ложью. Некоторые из этих лживых мифов, однако, достаточно красивы, и мой любимый – маленький крестьянский парень копает канаву перед деревенской школой.
Мастер Ли вытащил флягу и глубоко глотнул, что вызвало возмущенные восклицания изысканно выглядевших пешеходов. Он не обратил на них внимания.
– Острые уши уличных мальчишек слышат отрывки из лекций, несущиеся из окон, – сказал Мастер Ли, громко рыгнув. – Однажды учитель по рассеянности упал в канаву и к своему удивлению обнаружил, что мальчик покрыл стены отличными рисунками, безошибочными формулами и выученными цитатами из древних.
– Мальчик, разве ты не золотушный, безграмотный и вшивый уличный оборванец, которого зовут Хонг Вонг? – выдохнул учитель.
– Недостойное имя презренного не должно оскорблять достопочтенные губы Вашего Великолепия, – провыл парень.
– А разве твой отец не был покрытым язвами и вечно пукающим парнем, которого звали Безнадежный Вонг в честь то, что он шестнадцать лет подряд не мог сдать экзамен на деревенского идиота?
Мальчик упал на колени и начал биться головой о землю. – Семнадцать, – всхлипнул он. Учитель схватил его за ухо, приволок в класс и задал ему все самые сложные задачи, которые только смог придумать, и вскоре по всему Китаю распространился слух, что последний гений найден во рву в не стоящей упоминания деревне в двадцати ли[35] от нигде. Остальное ты знаешь. Триумф за триумфом, самые высокие награды и степени, место важного чиновника, советник императора и спаситель крестьян, постепенное обожествление, и он стал Небесным Покровителем всех золотушный, безграмотных и вшивых оборванцев, копающих канавы перед школами.
Мастер Ли неудачно плюнул в статую Куй Синю, Бога Экзаменов.[36]
– А теперь давай посмотрим, что было на самом деле, – сказал он. – Действительно, система образования взяла Хонг Вонга за руку и заставила изучить языки, каллиграфию, поэзию, живопись, танцы, музыку, шахматы, этикет, ритуалы двора, философию, религию, историю и классическую литературу, после чего он уже был готов изучать что-нибудь настоящее – например математику, сельское хозяйство, экономику, медицину, искусство управления и искусство воевать. Он действительно выучил все это, с честью сдал все экзамены и получил свое первое официальное поручение. Ты знаешь, что было потом?
Он действительно ждал ответа, так что я пожал плечами и сказал, – Более высший начальник, который унаследовал место от своего дяди, вставил ему кол в задницу.
– Хороший мальчик, – одобрительно сказал Мастер Ли. – Хонг Вонг вступил в мир Нео-Конфицианцев, в котором любое нововведение – анафема. Его блестящий план по созданию канализации был отвергнул только потому, что в древности не было ничего похожего. Его астрономические наблюдения были использованы как свидетельство на суде по обвинению в ереси, потому что старые тексты их не подтверждали. В своей живописи он не подражал древним, его поэзия не была плагиатом, а в своих эссе он затрагивал вопросы, которые не входили в список трехсот тридцати трех разрешенных тем. Так что все его произведения просто сожгли. Хонг Вонгу крупно повезло, что его только лишили всех рангов и владений, и выкинули на улицу умирать с голода. Если бы он на самом деле был гением, то не отделался бы так легко. Лин Цзи Шу сослали в такой отдаленный уголок Туркестана, что, как говорили, даже солнце не достигало его. Су Тун-по отправили в Хайнань, откуда к нам экспортируют главным образом малярию, проказу и лесную лихорадку. Чу Суй-лана последний раз видели в болотах Вьетнама, а когда Хан Ю вышел из лодки, привезшей его в тюрьму на одном из островов недалеко от Шаньтоу, его едва не сожрали крокодилы.
36