Он одним глотком допил свое вино и дал знак Толстухе Фу принести еще.
– Мой мальчик, – мрачно сказал Мастер Ли. – Мы живем в последние дни когда-то великой цивилизации. Общество все больше разлагается, напоминает гниющую древесину, мы раскрашиваем ее ложью и золотим дурацким золотом, но придет день, поднимется ветер, сдует всю краску и там, где цвела империя, не останется ничего, и только стаи летучих мышей будут метаться вперед и назад над развалинами городов.
Он впал в депрессию, но я торжествовал. Теперь я точно знал, хотя и не мог объяснить почему, что мое предчувствие было совершенно правильно, просто я сосредоточился не на том человеке. И тут я расслышал другой голос, в котором звучали нотки ужаса – человека я не видел, но кто-то пробивался к нам через толпу, опять и опять распевая непонятные слова. Даже Мастер Ли оторвался от вина и посмотрел в том направлении.
– Интересно, – сказал он, слегка оживившись. – Не часто услышишь древний Санскрит. Матра Великого Пробуждения из Сутры Сердца: Гате, гате, парагате, парасамгате, бодхи, сваха! что означает «О, переводящая за пределы, переводящая за пределы, уводящая за пределы пределов, уводящая за пределы пределов беспредельного к пробуждению, славься!». Никто не может объяснить, почему так происходит, но тот, кто повторяет эту матру снова и снова, немедленно успокаивается.
А потом мы увидели его, и я разочаровался. Я-то ожидал варвара, с диким взглядом безумных глаз, а это оказался обыкновенный бонза, буддийский священник. Маленький, бледный и испуганный до полусмерти, он с ужасом глядел вокруг себя. Наконец его глаза нашли Мастера Ли, расширились, стали похожи на блюдца, он стремительно метнулся к нам, упал на колени и начал энергично отбивать поклоны.
– Бл-бл-блпп-блппт, – сказал он, или что-то вроде этого.
– Если вы перестанете биться подбородком о пол с такой силой, как будто хотите проделать в нем дыру, я смогу лучше понять вас, – с доброй усмешкой заметил Мастер Ли. – Почему бы вам не встать и не попробовать снова?
Монах прыгнул на ноги и опять поклонился чуть ли не земли. – Имею ли я честь обращаться к великому и могущественному Мастеру Ли, всемирно известному ученому и единственному искателю правды во всем Китае?
Мастер Ли взмахом руки отмел комплимент. – Имя моего рода Ли, мое собственное имя Као, и в характере моем есть легкий изъян, – сказал он. – Это мой глубокоуважаемый бывший заказчик и нынешний помощник, Десятый Бык. Ну, что стряслось?
Монах попытался взять себя в руки. – Достопочтенный господин, я скромный настоятель незначительного монастыря в Долине Скорби. Вы слышали про нашу долину?
– А кто нет? – ответил Мастер Ли.
Например я.
– Многие столетия мы жили в мире и покое, но сейчас один из моих монахов был убит, и совершенно ужасным и невозможным способом, – сказал настоятель, тяжело вздохнув. – И еще кто-то взломал дверь в нашу библиотеку, а в то, что произошло с деревьями и цветами, невозможно поверить, пока не увидишь собственными глазами.
Он задрожал всем телом, и понадобилось какое-то время, прежде чем из него вышли новые слова.
– О мастер Ли, – прошептал он. – Смеющийся Принц восстал из могилы.
– Ну, он всегда говорил, что вернется, хотя ему и потребовалось для этого изрядное время, – невозмутимо ответил Мастер Ли. – Сколько времени аристократическое свиное отродье провело в могиле?
– Семьсот лет, и еще пятьдесят, – еле слышно прошептал настоятель.
Мастер Ли налил себе еще кружку вина. – Пунктуальность не входит в число добродетелей принцев, – заметил он. – Что заставляет вас думать, что этот негодяй вернулся к месту своих ребяческих игр?
– Его видели. Я сам видел, как он танцует и смеется под светом луны вместе со своими бандитами, и когда мы нашли тело бедного Брата Косоглазого, то по выражению на его лице сразу поняли, что здесь побывал Смеющийся Принц. В руке мертвеца мы нашли вот этот обрывок, бросились в библиотеку и поняли, что он из манускрипта, который украден.
Настоятель робко положил на стол клочок пергамента. Мастер Ли внимательно осмотрел его и примерз к стулу. На его лице не шевельнулся ни один мускул, но мое сердце забилось с перебоями. Я знал, что значит, когда Мастер Ли становится неподвижным, как камень, глаза почти скрываются за морщинами, а лицо напоминает рельефную карту Китая.
– Что-нибудь еще? – спокойно спросил Мастер Ли.
Маленький монах едва не упал в обморок. Он напряжения его глаза чуть не вылезли на лоб, и он заговорил сдавленным шепотом. – Звук. Не могу его описать. Половина всех монахов превратилась в студень, не услышала ничего. Те, кто слышал, были вынуждены пойти на звук. Мы все лишились воли. Звук привел нас к ужасной сцене, которую невозможно описать словами. И нам показалось, что этот звук шел прямо с Небес, хотя и действовал, как худшие огни Ада, и я сразу понял, что мне ничего не остается, как только пойти к величайшему разгадчику загадок во всей империи.
Мастер Ли перевернул обрывок и внимательно изучил обратную сторону. – Что вы знаете об украденном манускрипте? – спросил он.
Настоятель смешался. – Я не ученый. И не мог прочитать ни слова из него, – робко ответил он. – Брат Косоглазый, убитый монах, он был нашим библиотекарем, и говорил, что это древний, но не слишком ценный манускрипт. Так, какие-то комментарии к истории.
– Он был большой?
Настоятель изобразил руками свиток, десять цуней[20] в высоту и четверть цуня в ширину.
– И что случилось с телом Брата Косоглазого?
– В нашем погребе есть немного льда, так что я приказал положить туда тело, – сказал настоятель. – Достопочтенный Господин, мы бедный орден, но вы наверняка слышали о Князе Лиу Пао. Я написал ему, он обещал помощь, так что уверяю вас, он заплатит за все–
Мастер Ли поднял руку. – Быть может этого не потребуется, – сказал он. – Предположим я соглашусь вам помочь, возьму на себя все издержки, отдадите ли вы мне взамен фрагмент манускрипта?
– Согласен! – поспешно крикнул монах.
При одной мысли о том, что Мастер Ли берет на себя объяснение всех загадок, маленький настоятель сбросил с себя по меньшей мере двадцать лет жизни. Все было решено за несколько минут. Настоятель решил немедленно вернуться в монастырь, а Мастер Ли пообещал, что отправится в Долину Скорби завтра. У настоятеля из носа шла кровь – последствие ударов подбородком о пол – но лицо светилось от радости; он подпрыгнул и понесся к выходу, чтобы быстрее принести своим монахам радостные новости. Мастер Ли следил за ним, как добрый дедушка за внуком.
– Бык, что ты думаешь об этом? – спросил он.
Он имел в виду фрагмент и хорошо знал, что я не могу думать ничего. Я умею читать, но только самые простые иероглифы, а здесь была скоропись ученого, и очень древняя. Вместо ответа я пожал плечами.
– Это подделка, – счастливо сказал Мастер Ли. Его глаза с благоговением смотрели на клочок пергамента. – Это символ тысячелетия, символ нашего времени. Это настолько великая подделка, что вокруг нее надо построить храм с прихожанами, послушниками, гонгами и благовониями, и молиться монаху, убитому именно таким художественным образом, и никаким другим. Слава льду! – воскликнул Мастер Ли. – Если мы найдем в левом легком Брата Косоглазого навоз яка, а в правом вулканический пепел, и если обстриженные косички новых монахинь будут обернуты вокруг его кишок, а на печени будут вырезаны Семь Святотатств Цао Цао,[21] это будет знак: мы на правильном пути. Мой мальчик, нам предстоит самая восхитительная аутопсия[22] в истории.
21