Во-вторых, у войны есть привкус полнометражного фильма или телевизионного мини-сериала. Как будто мы понимаем, что какой-то теле– или кинорежиссер снимает быстрое дешевое продолжение Второй мировой войны, WWII-2-V, даже если точно этого не знаем. Прекрасный пример – книга Стивена Р. Граубарда «Война мистера Буша: приключения в политике иллюзий».
Все основные американские игроки в столице страны… дебютировали на военном телевидении в первую же ночь боевых действий. Генерал Колин Пауэлл… на его собственной пресс-конференции… настроение было сдержанно восторженным. Это снова был день Д, без потерь. Ничего похожего на позорную войну во Вьетнаме…
Политическая гипотеза президента заключался в том, что это будет трудно, чрезвычайно опасно, но что он будет упорствовать до победного конца. Правда же заключалась в том, что все пройдет относительно легко, как и должно было быть, учитывая различия между военной техникой и потенциалом двух противников[136].
Уникальным достижением войны в Персидском заливе было… получение массовой общественной поддержки посредством умелого манипулирования одним средством коммуникации двадцатого века – телевидением. Война началась с аэрофотосъемки бомбардировок Багдада, а закончилась тем, что чернокожий американский солдат заверил иракского военнопленного, что он в безопасности, все хорошо.
Данниган и Бэй в книге «От щита к шторму» тоже понимают это: «С чисто телевизионной точки зрения Саддам представлял для “ястребов” идеальную цель». «Операция “Буря в пустыне” также ослепляла международное телевидение… пьянящее и усиленное мгновенным местным освещением атак на Багдад…первая настоящая “видеовойна”».
Все эти вещи имеют смысл, если поверить в другую историю:
Ли Этуотер написал свою записку. Вряд ли он был единственным, кто размышлял о судьбе Мэгги Тэтчер после войны на Фолклендах и о том, что все это значило. В определенном смысле эту книгу можно было бы посвятить Дэну Куэйлу, который сказал на камеру: «На днях я встретил Мэгги Тэтчер. И она поведала мне секрет политического успеха. Теперь мне нужно лишь найти свои Фолкленды, чтобы устроить там войну». Фактом является и то, что они пытались повторить ее успех – Гренада, Панама – и потерпели неудачу.
Что все было подстроено. Угрозы Саддама были тщательно срежиссированы – западными СМИ – чтобы пробудить и удержать в Западе «боевое бешенство», но не допустить истерии, которая заставила бы западные державы отстранить его от власти, посадить в тюрьму или даже казнить.
Что действительно выделяется и кричит о работе Голливуда, так это финансирование войны. Именно так всегда финансируются фильмы. Ни одна война никогда не финансировалась таким образом. И уж точно ни одна американская война. На самом деле, в XX веке все наши войны финансировались прямо противоположным образом: Соединенные Штаты выделяли деньги своим союзникам, чтобы те продолжали воевать. Трудно представить себе столь радикальную финансовую выходку в Вашингтоне.
Главным аргументом в пользу официальной истории войны является наша вера в то, что президент Соединенных Штатов не стал бы делать то, о чем здесь говорится. Президент не стал бы нанимать кинорежиссеров, чтобы те указывали ему, что говорить и делать. Президенты не фабрикуют инциденты для вступления в войну. Президент не будет проводить политику жизни и смерти только ради того, чтобы быть переизбранным. Наши лидеры – это люди, которые ставят честь выше целесообразности.
136
Это немного подло. У меня такое чувство, что если бы мистер Граубард писал о Вьетнаме, он бы порицал американцев за их самонадеянность, за то, что они полагали, «что все будет относительно легко». Именно так Майк Тайсон проиграл корону в тяжелом весе Бастеру Дугласу. Хотя я верю, что было много «предматчевой шумихи», что это был неравный матч, даже что все было подстроено, есть уровень, на котором это не имеет значения для солдат, для полузащитника, который получает травму в игре с более слабой командой, для чемпиона на ринге в схватке против какого-то Палуки.