Центральный экран снова погас. Но под ним, на экране 8, Дональд Дак поет: «Хайль, хайль прямо в лицо фюреру». Багз Банни и Даффи Дак сражаются на войне. Бинг Кросби поет за облигации военного времени. Фред Астер танцует, уходя в армию. Джин Келли танцует на войне. Бенни Гудмен, Пегги Ли, Гленн Миллер, Джо Э. Браун, Боб Хоуп и множество девушек с грудью и ногами, чьи имена забыты, Бетт Мидлер в «Для наших ребят» – поют, танцуют и делают эту войну, которая была не совсем типичной, просто чуть более веселой.
По экранам прокатывается волна военно-морских действий. Множество клипов из документального телесериала «Победа на море», снятого на основе реальных кадров, сделанных во время войны. Но вот Чарлтон Хестон и Генри Фонда входят в кадр[74].
Центральный экран. Следующая крупная сюжетная точка[75] – «Самый длинный день» – день начала боевых действий.
Теперь на экранах активно развиваются действия. Больше цвета. Меньше черного и белого. Больше веселья, меньше мрачности. «Грязная дюжина», «Герои Келли», «Герои Телемарка», «Битва в Арденнах», «Ремагенский мост», «Операция “Нижняя юбка”», «Лагерь для военнопленных № 17», «Большой побег», «Война и воспоминание», «Пушки острова Наварон», «Горит ли Париж», «Ад в Тихом океане», «Слишком поздно, герой», «Флот МакХэйла». Множество звезд – как будто один из секретов войны заключался в том, что все они были там, вперемешку с обычными солдатами.
И снова Бигл убрал изображения со всех экранов и вернулся в центр.
И снова Тедди был поражен тем, насколько идеальным был выбор.
Освобождение Парижа. Настоящее. Не постановочное. Спонтанное, не запланированное. Невероятный момент, полный цветов и слез радости, гордости за победу и женщин, целующих победоносные войска. Это были образы, которые сделали войну стоящей, как улыбка ребенка, внезапно стирающая из памяти матери боль, которую она испытала при родах. Это был Париж наших мечтаний, Америка их надежд.
ЗАТЕМНЕНИЕ ЭКРАНА.
Пауза. Отдых. Корея. Эти унылые, бесплодные холмы. Снег. Солдаты в тяжелых куртках, низко надвинутые фуражки под стальными касками. Небритые. Взгляд как у забитого животного. Американцы побеждены. Американцы отступают. Из этого вышло не так много хороших фильмов. Вообще мало фильмов. В основном они просто продолжали снимать фильмы о Второй мировой войне. «Мужчины на войне». «Высота Порк Чоп Хилл». «Все молодые люди». «Военная охота». Документальные кадры. Кадры из «МакАртура». На центральном экране ничего. Все изображения были маленькими.
ПЕРЕХОД: Вьетнам.
Новостные кадры. Их были тонны. Снятые не вооруженными силами. Доступные и без цензуры. Просто заполняйте ими все экраны.
Звук с экрана 2. На картинке совершенно обычный на вид парень. «В первый раз, когда я понял, что убил кого-то, было еще одно невероятное ощущение силы, – говорит он. – «Они были гуками, они не были похожи на нас с вами. Они были тварями». Это был документальный фильм. «Фрэнк: Ветеран Вьетнама». «Когда выходишь в сумерках… занимаешь позицию, и молчишь, и ждешь, то чувствуешь себя охотником. Это невероятное, я имею в виду ощущение силы, когда убиваешь 5 человек… Я могу приравнять это к эякуляции. Просто невероятное чувство освобождения: я сделал это. Я был очень силен. Везде, куда бы я ни пошел, у меня было оружие… Я помню, как лежал в постели, на мне лежала какая-то женщина, и я стрелял в потолок. Я действительно получал от этого удовольствие. Где еще, где еще в мире у вас была такая свобода…Я не был Фрэнком Барбером, я был Джоном Уэйном, я был Стивом Маккуином, я был Клинтом Иствудом».
Откровение. Никто не может выдержать столько реальности.
ПЕРЕХОД: Вымысел.
Затем «Рожденный четвертого июля», «Хроники Вьетнамской войны», «Сады камней», «Иди и скажи спартанцам», «Высота “Гамбургер”», «Взвод», «Шепот ангелов», «Цельнометаллическая оболочка», «Военные потери». Он оставил центральный экран – большой экран – пустым. Плоскую черную дыру. Он позволил изображениям пронестись над ним. Это были такие же чертовски хорошие режиссеры. Стоун, Кубрик, де Пальма, Коппола, Скорсезе, Чимино, одним словом, – лучшие. Он позволил себе проникнуться войной. Это было нехорошо. Безногие калеки. Ложь. Горящие дети. Он погряз в этом. Наркотики. Наркоманы, обезумевшие ветераны с оружием. Вымысел был более пестрым, чем новости, но история была одна и та же. Изнасилования. Двойные ветераны[76]. Засады, мины-ловушки, отстреленные яйца. Горящие хижины.
74
Фильм «Мидуэй», снятый 33 года спустя с использованием звука Sensurround и широкоэкранной кинематографии, имеет оригинальные 16-миллиметровые кадры. Многие кадры, снятые в Тихом океане, были цветными. Практически все кадры, снятые в Европе, были черно-белыми.
75
В настоящее время Голливуд очень увлечен структурой сюжета. Книги, адаптации и сценарии анализируются читателями с точки зрения сюжетных точек – точек, в которых сюжет меняет направление. Достаточно ли их? Находятся ли они в правильном месте? Сид Филд, автор нескольких книг по сценарному мастерству, так описывает 120-страничный сценарий: Акт 1, страницы 1–30, сюжетная точка на странице 27; Акт II, страницы 30–90, сюжетная точка около 85; Акт 3, 90–120. Кроме того, есть средняя точка, страница 60, точки 45 и 75, а первый акт можно разделить на три десятистраничных сегмента. Другие важные слова, если вы планируете продать сценарий, – это «предыстория», «подстрекающий инцидент», «прогрессирующие сложности», «завязка» и «развязка», «подтекст». Эти слова взяты из семинара Роберта Макки по написанию сценариев. Кажется, каждый, кто не умеет писать, прошел курс Макки, чтобы понять, что должны делать те, кто умеет писать. Макки никогда не писал сценариев, которые бы кто-нибудь действительно купил. В 88-м году он брал 600 долларов за семинар выходного дня, 350 долларов за то, чтобы один из его сотрудников подготовил читательский отчет, 1 000 долларов за личную консультацию по вашему сценарию. Так что он неплохо зарабатывает просто на том, что хорошо звучит. В аудитории много симпатичных и амбициозных молодых женщин, так что, предположительно, он часто трахается. А это, по меркам почти всех, довольно хорошее определение успеха. Это достойная восхищения афера.